– А можете сказать мне дату рождения девушки, которая умерла около храма?
– Серьезно думаете, что я отвечу?
Был таким милым в прошлый раз и такой противный – в этот! На столе стоял фикус, который привлекал внимание в основном тем, что еще не сдох: ствол высокий и вытянутый, листья только на макушке, будто в какой-то момент несчастное растение полностью сбросило листья, а потом одумалось и решило выжить.
– Зачем вам ее дата рождения? – с любопытством спросила девушка.
Инспектор Чан тут же вмешался:
– Не говори ей никаких дат, Чхве Ми Рэ! Я запрещаю. Она – астролог.
Так презрительно это сказал, будто вовсе не он заваривал мне сосновый чай, помогал сесть и отводил волосы от лица. Может, это вообще был не он, а его добрый брат-близнец? Стало обидно до слез: примчалась сюда, как дура, а он так себя ведет. Ну и прекрасно, тем легче его забыть.
– Я буду читать новости, – произнесла я стервозным тоном, чтобы скрыть огорчение. – И если кто-нибудь еще умрет, приду снова.
– Ждем с нетерпением, – кисло ответил инспектор и уткнулся в какую-то папку.
Я бы не удивилась, если б оказалось, что он держит ее вверх ногами и изображает бурную деятельность только чтобы меня спровадить. Я повернулась, чтобы уйти, но тут одна из дверей в дальней части зала распахнулась и оттуда, нагруженный папками, вышел симпатяга Гиль. Я невольно улыбнулась. Вот уж кто регулярно ходит в барбершоп! Униформа на нем была казенная, как у всех здесь, – темно-зеленая рубашка, галстук, куртка с нашивками, – но я была уверена, что в свободное время он, в отличие от своего старшего офицера, одевается стильно.
– Предсказательница Ли! – обрадовался Гиль. Мне польстило, что он узнал меня и даже имя вспомнил. – Рад видеть вас в добром здравии.
Я нарочно глянула на инспектора Чана. Тот сверлил помощника свирепым взглядом – видимо, не мог пережить, что так успешно меня выставил, а Гиль все портит. Это больно резануло по сердцу: чем я так его разозлила?
Гиль сгрузил папки инспектору на стол и пошел мне навстречу.
– Сержант Пак, – утомленно позвал инспектор. – Вернитесь на свое место.
Пак Гиль не послушал, мало того, жестом пригласил меня выйти на парковку. У меня все нервные окончания словно огнем загорелись. Только что готовилась уйти поверженная, и вдруг…
– Извините его, инспектор – грубый человек, – сказал Гиль, когда мы оказались на залитой солнцем парковке. Ха! Грубый! А кто был таким милым в прошлый раз? – Вы, наверное, хотели узнать, что мы выяснили про смерть Пак Со Ён.
Так у тусовщицы, которая умерла в моем салоне, появилось имя. Через стеклянную дверь я краем глаза увидела, что инспектор уже движется к нам. Видимо,