– Ты просто совершенна, – выдохнул он, глядя в зеркало, и поцеловал Дашу в основание шеи.
Даша рискнула взглянуть на себя. На фоне огромного Полякова за спиной она казалась тоненькой и бледной. Однако ни тощей, ни угловатой почему-то не казалась. Сапожки придали телу идеальные пропорции. Прически не наблюдалось, но пушистые волосы были взбиты ненасытными пальцами Павла. Глаза безумно горели, а припухшие губы приоткрыты.
– Я хочу трахнуть тебя прямо сейчас, прямо здесь, – шептал он на ухо, не отрывая взгляда от глаз Даши в зеркале, и от этого становилось страшно, будто он видел самую суть – её грязного похотливого монстра.
Грубые ладони тревожили заострившиеся соски. Губы целовали шею и плечи. «Актуальность» через штаны упиралась в развилку ног.
Поляков поднял безвольно висящие Дашины руки, заставляя её упереться в зеркало, и коленом развёл Дашины ноги. Одной рукой он скользнул туда, вниз, где уже было влажно и скользко. На секунду он разорвал зрительный контакт и откинул голову назад в шумном выдохе.
– Врушка, – он снова уставился Даше в глаза. – Грязная врушка, – и облизал пальцы руки, испачканные в смазке. – Грязная сладкая врушка.
Его руки оторвались от Дашиного тела, чтобы приспустить штаны, и гладкая, горячая «актуальность» ткнулась в неё сзади.
– Скажи, что ты меня хочешь, – руки вернулись к истосковавшейся груди, а член тыкался во влажный вход, но не с намерением войти, а просто чтобы подразнить. – Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не задушить тебя в объятиях, – шептал он, и Даша ощутила, как напряжены его ладони. Взгляд стал совсем чёрный, а с лица исчезли намеки на шутки или игру. – Просто скажи, что ты хочешь. Скажи.
Дарья толкнулась тазом назад, надеясь обойтись без слов, но Поляков был настроен играть по своим правилам. Он чувствительно прикусил за плечо, словно в наказание за непослушание, и повторил:
– Скажи. Пожалуйста.
Дарья наклонилась в попытке поймать губами руку, ласкающую грудь, но и этот фокус не удался.
– Даша, – со стоном выдохнул Павел, отираясь членом и пальцами между ног, – скажи. Ну скажи!
Он смотрел прямо в глаза, этот чертов Кощей, продирая взглядом насквозь, до самых лопаток.
– Ещё… – это всё, что смогла выдавить из себя Даша и закрыла глаза. Так было проще. Всё было проще. Она снова ткнулась тазом назад и стала тереться о пальцы в своём темпе, ощущая, как надвигается разрядка. Дыхание стало тяжелым, она извивалась, стараясь приблизить миг наслаждения.
– …ля! – выдавил Павел и, вцепившись мертвой хваткой в её бедра, вошёл внутрь. – О-о!..
Движения его были грубыми, безжалостными, он не занимался любовью, он наказывал. Но наказывал, подчиняясь, признавая её победу и своё поражение. На этой волне триумфа Даша и поймала свой фейерверк. Чуть позже в эйфорию отправился и Поляков, обжигая сердце предвестниками своего оргазма, и Дарья будто кончила второй раз от вспышки его эмоций. Надсадно дыша, он склонился к её плечу и упёрся лбом в зеркало.
– Капец! – выдохнул он. – Я думал,