Зная, что комары – любимая еда лягушек, Славик начал охоту на их личинок первым. Он целился чуть ниже поверхности воды и очень редко промахивался. «Вот это – спортивное питание», – думал он. Теперь вместо хвоста он старался тренировать лапы.
К этому времени ряды головастиков заметно поредели. Славик стал самым быстрым в своей луже. Возможно, не быстрее птиц, но он научился от них прятаться. Куда больше его беспокоили не птицы, а то, что лужа сильно обмелела.
Он начал понемногу исследовать окрестности. Не такое уж легкое дело, когда вокруг непроглядные заросли. И все же, поглядывая на небо, он заметил цапель. Если прислушаться, иногда доносился плеск воды. Выходит, рядом большой водоем.
Поразмыслив, Славик вспомнил, что в реках и озерах водятся и щука, и окунь, и много других быстрых хищников. В болотах – змеи. «Здесь безопаснее, пока какая-нибудь цапля не облюбовала эту лужу», – решил он.
Через неделю очередной дождик спас лужу от пересыхания. Можно бы радоваться, но Славик понял свой просчет – еды от дождя не прибавилось. Наоборот, стало труднее гоняться за комариными личинками. Да и аппетит рос не только у него.
И тут Славика осенило: «Птицы в дождь редко летают, а дождевые черви вылезают. Нужно попробовать поискать». Вылезать из воды, имея жабры вместо легких, не очень разумно. Дождь немного упростил ситуацию. Зато какое раздолье – большие и маленькие дождевые черви ползали вокруг.
Набив живот до отвала и прихватив еще по одному червячку в передних лапах, Славик вернулся в лужу. Червяки шевелились, борясь за свою жизнь. «Будто приглашают птиц, что здесь полно еды», – с опасной покосился Славик на небо.
Тут он заметил, что к нему подбираются двое лягушат. И не просто так, а не сводят голодных взглядов с его добычи. Славик повернулся к ним спиной и через силу запихал еду в рот.
Тренироваться с таким полным животом нельзя. А от безделья в голову лезут разные мысли. Особенно – о цаплях, от которых на дне лужи не спрячешься. Немного посидев, Славик решил, что его маленькие передние лапы вполне могут вырыть нору в грязи.
Понемногу дело шло. Вода в луже уже стала мутной от дождя, а он еще немного добавил. Вскоре короткий летний ливень закончился. На небе засияла радуга, но Славик ее не заметил. Он упорно рыл свою норку.
Птицы радовались пиру из дождевых червей. Славик – тому, что хоть на время они оставили его лужу в покое. Корни очень мешали, а лапы уставали копать. «Неплохая тренировка получилась. Попробую задними лапами. Пусть не вырою, а корни вместо тренажеров подойдут», – подумал Славик и поднял еще больше мути.
Если бы другие лягушата умели говорить, они сказали бы, что им плохо видно личинок. Если бы посмотрели друг на друга, сообразили бы, что их самих теперь тоже хуже видно. Но они не отличались