Помню, как спускаюсь с поезда и замираю с открытом ртом, буквально потерявшись в водовороте человеческого потока, и расплачиваюсь за свою невнимательность.
Тетки на перроне нет.
– Эй, деревенщина! Посторонись!
Тычок в бок и я лечу носом на бетон, стесав ладони, не успеваю подняться, как кто-то срывает мой рюкзак и бежит сквозь толпу.
– Стой! Стой!
Кричу, размазывая горькие слезы напополам с кровью и грязью по щекам, но толпе до меня нет дела.
Поток течет, я получаю удары со всех сторон.
Впервые оказавшись в столь людном месте, отданная на съедение толпе, я испытываю настоящий шок, боюсь, что меня просто растопчут люди, спешащие и не умеющие остановиться…
Опять улыбаюсь, в воспоминаниях воскресив себя прежнюю, с взъерошенными волосами, с ободранными коленками и огромными глазами, наполненными священным ужасом перед неизвестным.
Сказать по правде, тогда пара человек все же обернулись, но пошли дальше.
Первый урок черствости большого города пройден.
Я потеряла кошелек, старый телефон и все сбережения, зашитые мамой в подкладку рюкзака.
Я сижу на скамье и тихо плачу, кутаюсь в свою курточку и держусь со всей силы за ручку чемодана.
Девчонка. Одна. Тетка так и не приезжает за мной.
Урок номер два дан в тот же день. Не надейся на помощь. Никто не протянет руки, никто не поможет подняться.
– Красавица, помочь?
Выплакав глаза, поднимаю взгляд, заметив слишком уж заинтересованные лица странных людей, ошивающихся без дела на вокзале и изучающих меня.
Главный из них улыбается желтозубым ртом и чешет заросшую бороду.
Меня передергивает.
Все же нахожу в себе силы и встаю:
– Все хорошо. С парнем поссорилась.
Тащу за собой жутко скрипящий чемодан и стараюсь не выбиваться из толпы.
На перроне мне делать нечего.
Адрес тетки также в кошельке, бережно выведенный мамой на куске бумаги.
Я могла бы остаться ночевать на улице, если бы не запомнила его.
Нам было обещано по телефону, что я поселюсь в отдельной комнате с вполне приемлемыми условиями, чисто и убрано, светло, а большего мне и не нужно.
По факту оказалось, что меня поселили в коморку под самой крышей.
Родители договорились посылать добродушной Жанне ежемесячно определенную сумму на мое содержание.
И я была уверена по веселому тону сводной сестры матери, что мне будут рады…
Ошибалась.
Как же я ошибалась…
Воспоминания прерывает звонок, и я роюсь в сумке, отвечаю надоедливому Флауэру:
– Что еще, Ридли?!
– Послушай, Аврора, Иван Кац клиент экстра-класса. Крайне могущественный. Его слово – руководство к действию. Не перечь ему…
Звоночки начинают напрягать сознание, уже готовлюсь, чтобы задать пару вопросов, как агент обрубает:
– У меня вторая линия. Просто будь