Даже в мыслях не возникало сходить к ней в гости, хотя, как любой ребёнок я была любопытна и иногда спрашивала у деда, где её дом, но в ответ всегда получала лукавую улыбку и множество отговорок. Дед умел заговаривать зубы, причём, как в прямом, так и в переносном смысле слова – мог убрать боль, а мог увести разговор в нужную ему сторону, да так ловко, что потом даже и не вспомнишь, с чего вообще тот начался.
Пока я металась по дому, думая как поступить, малышка начала возиться более интенсивно, изредка похныкивая, причём так жалобно, что хотелось выть от бессилия.
– Чего мечешься как оглашенная? – старушечье ворчание, раздавшееся от двери, заставило подпрыгнуть на месте и развернуться так быстро, что едва не шлёпнулась от собственной прыти. – Грудь дай дитятке. Не видишь что ли? Вся кофта уже мокрая от молока.
Опустив взгляд на грудь, я слегка опешила, увидев два мокрых пятна, расползавшихся всё сильнее, а потом растерянно уставилась на появившуюся словно из воздуха бабуню.
– Ну, чего таращишься? Дверь у тебя была открыта, вот и зашла, – ответила та на невысказанный мною вопрос. – Между прочим, стучалась, но тут такие серенады у тебя распевают, что и пушки будут стрелять – не услышишь.
В недоумении переведя взгляд на закрытую дверь, которую, вроде как запирала, снова уставилась на пожилую женщину.
– Ты кормить думаешь, или в гляделки будем играть? – уперев руки в бока, возмутилась старушка, пойманная с поличным.
Заливистый плачь, прокатившийся по дому, на который странным образом отреагировало моё тело, заставил отвлечься от внезапного появления женщины. Грудь будто начало распирать изнутри. И это казалось самым настоящим чудом, пока не вспомнилась научная статья, прочитанная дома, во время штудирования материалов по беременности и подготовке к родам о том, что примерно с четырнадцатой недели беременности у женщин может выделяться молозиво. Таким образом, организм начинает готовиться к появлению ребёнка на свет. Но активная выработка молока начинается только после рождения ребёнка, когда в организме снижается уровень прогестерона.
Моё тело тоже готовилось, но потом случилась авария…
Сейчас же, похоже, детский плач, спровоцировал лактацию.
Не обращая внимания на ворчание старушки, я на слабеющих ногах подошла к кровати и, стащив кофту, взяла малышку на руки, оставшись в мокрой насквозь футболке.
– Бабуня, отвернись, пожалуйста, – попросила, смущаясь.
– Ха, и чего я там не видела? – фыркнула та, но наткнувшись на мой упрямый взгляд, отвернулась, потопав к стулу, стоящему у окна, бормоча о полоумных девках, свалившихся на её голову.
Я столько раз представляла, как буду кормить своего ребёнка, что движения