Хотя какая-то часть меня его все же узнала. Потянулась, стоило прикоснуться.
Я гашу желание расплакаться. Это не то, ради чего стоит лить слезы. Я ничего не потеряла, если не считать гордости. Но и ее я сейчас не способна отстаивать.
Говорят, время меняет людей. Если только внешне. Воронцов каким был гадом, таким и остался. Разве что возмужал и похорошел. И целоваться стал гораздо лучше.
Я задеваю старую рану, которая, казалось, давно зажила. Ан нет. Еще почему-то болит.
Набираю в легкие побольше воздуха, шумно выдыхаю, беру себя в руки и молча покидаю квартиру. Деньги свои пусть засунет… куда подальше.
Я уверена: он предложил их только для того, чтобы посильнее задеть меня.
И его слова о каком-то споре… Что он имел в виду?
Найти Нику, чтобы узнать поточнее?
И тут же приходит мысль: а оно мне надо?
Я наконец-то выхожу на улицу, где уже вовсю кипит жизнь. Подставляю лицо под теплые солнечные лучи, и меня немного отпускает.
Домой идти желания нет. Там Артем, там выяснения отношений. Хотя какие выяснения? Просто собрать вещи, найти другую квартиру и съехать.
Но это позже.
Сейчас же я просто хочу развеяться. Погулять. Поэтому почти до самого обеда бесцельно брожу по городу. Наслаждаюсь прогулкой и хорошей погодой.
Ближе к двенадцати часам желудок дает о себе знать. Кроме чашки кофе, с утра во рту так ничего и не было.
Я захожу в первую попавшуюся забегаловку в надежде перекусить. Выбираю столик у окна и делаю заказ.
В кафе почти нет народа в это время, поэтому ждать приходится недолго. Мне приносят рагу из телятины с овощами, салат, чайник свежезаваренного чая.
Выглядит все аппетитно. Рот тут же наполняется слюной.
Я пробую первую ложку, зажмуриваясь от удовольствия. Открываю глаза и… отвлекаюсь на неожиданный звонок.
Неожиданный потому, что это последний человек, кто вообще мог обо мне вспомнить.
Я удалила этот номер из телефонной книги. Вычеркнула из своей жизни. Только память упорно не желает забывать знакомую комбинацию цифр.
Гипнотизирую телефон добрых секунд десять. Или даже больше. Это не Артем.
Это хуже.
Смартфон замолкает, и наступает странное облегчение. Я не хочу сейчас разговаривать.
Но девайс словно насмехается надо мной, снова вспыхивает экраном и начинает вибрировать.
Настойчиво.
Назойливо.
Уже в третий раз.
– Слушаю, – не выдерживаю я.
Любопытство все же берет верх, и я решаю ответить.
– Здравствуй, Яна. Разбудил? – слышу насмешливый голос.
Я нервно жую губы, едва сдерживаясь от желания нагрубить.
– Удивил, – отзываюсь в тон ему. – Чем обязана?
– А я не могу просто позвонить собственной дочери, чтобы узнать, как ее дела?
– Просто? Дай подумать… Не помню такого.
В трубке повисает долгая тишина. Слишком