Не сдамся.
– Я спасла твою дочь! – рявкнула я, набравшись смелости. – И за мою помощь, она чуть не убила меня! Так вы, существа другого мира благодарите за доброту и проявленное соучастие?!
Мужчина нахмурился и кажется, мягко говоря, охренел.
– Почему ты всё ещё жива, сссмертная? – прошипел он, склоняясь ко мне ближе, к самому моему лицу и раздвоенным языком пробуя воздух вокруг меня.
Я усмехнулась и тоже подалась вперёд, едва не коснувшись кончиком своего носа его носа и сказала:
– Потому что я – воин, змей.
Он отпрянул от меня, как от прокажённой и ощерился, зашипел, лицо его изменилось до неузнаваемости, став больше похожим на змею, длинные клыки опасно блеснули.
– Ты – жжшенщщщщинаа! Ты не можешшшь быть воином!
– Тогда как же я убила тех уродливых придурков, м? – вздёрнула я одну бровь.
– Отец, она – воин, – каким-то убитым голосом, просипела немного придушенная мной дев…
Я сначала не поверила своим глазам. Оказывается, девушка успела сменить свой облик, пока я мило общалась с её папочкой. Теперь она тоже качалась на змеином хвосте. Её змеиная половина была точно такого же окраса, как и у отца, правда, золотого оттенка преобладало больше.
– Долг жизни, – произнёс, будто выплюнул змей.
– Ага, – хищно оскалилась я. – Вы оба передо мной в долгу. Как рассчитываться собираетесь?
Глава 3
– Что ж, ты – воин, смертная. Слабая человечка. Кто бы мог подумать, что я окажусь в долгу у смертной, – у змея дёрнулись губы в кривой усмешке.
Осмотрев меня, он кивнул, словно принял решение и сказал, властно вздёрнув подбородок:
– Я окажу тебе великую честь, смертная – ты станешь моей райни. Ты будешь рядом со мной, будешь купаться в роскоши, не будешь знать бед и печали. Когда мы пройдём ритуал – я поделюсь с тобой своим бессмертием. Мы – наги, бессмертны. Но…
Он склонил голову набок и закончил речь:
– Но нас можно убить.
Я нахмурилась.
Становиться какой-то там райни я не собираюсь. Тем более, я слышала, как Эша со страхом и брезгливостью говорила об этом самом статусе «райни». Не думаю, что это что-то хорошее.
Бессмертие?
Но для чего оно мне?
Не хочу.
Но не успела я возразить, как мужчина вдруг схватил меня за правую руку, одним движением оторвал рукав кофты и нацепил на предплечье золотой браслет!
– Эй! – возмутилась я и отпихнула от себя его лапу. Попыталась снять украшение, но ничего не вышло – браслет сел, как родной.
– Снять браслет рани может только тот, кто надел его.
– Отец, ты уверен? – подала голос Эша. – Она будет непокорной.
Ещё, какой непокорной! Такой непокорной, что у вас всех искры из глаз будут сыпаться круглые сутки напролёт! Чёртовы ползучие гады!
Пока я шипела и кляла змея, на чём свет стоит, пытаясь всё-таки стянуть с себя золотую