СНОЦЕЛ, ТИЕССМЕРБЕ, ЛИЭТИС
щебеты гиацинтов и малых пташек
и другие слова июля
Как одиннадцать на часах пробило
пять аршинов вглубь
бычки окуньки ставридки
с огромными жабрами и короткими хвостишками на корме
Выплывая я видел губки
и кресты морские
и тонкие безмолвные анемоны
а повыше на самых устах воды
розоватые гребешки
и полуоткрытые пинны и тамариски
«Слова бесценные» рёк он «былые клятвы
те, что Время спасло и испытанный слух ветров далёких»
и у створки оконной с её деревянной рамой
где я спал повернувшись на бок
я прижал к груди подушку что было сил
сдерживая слёзы
на шестом месяце страсти своей я был
и толкался плод дорогой у меня под сердцем
СЕЙ МИР
сей малый мир, сей мир великий!
«НО ПРЕЖДЕ ВСЕГО ты увидишь пустыню и придашь ей
твой собственный смысл» он рёк
«Прежде будет она чем сердце твоё а после
вновь она за тобою следом
Знай одно:
Что спасёшь ты в сполохе молнии
то пребудет чистым во временах»
И совсем высоко над волнами
он селения скал поставил
Пылью там становилась пена
козу сиротливую видел я лижущую разломы
с косящим глазом и скудным телом потвёрже кварца
Претерпел я акрид и жажду
и пальцы загрубелые на суставах
столько равных мер временны́х сколько нужно Знанию
Над бумажным листом склонясь и над бездонными книгами
по верёвке жиденькой я спускался
ночь за ночью
белизны искал до предельной яркости
черноты И до слёз надежды
И радости до отчаяния
И тогда наступило время прийти подмоге
жребий выпал ливням
целый день ручейки журчали
как безумный я побежал
нарвал по холмам лещины и мирта набрал пригоршни
дал дыханию на зубок
«Чистота» он рёк «пред тобою
одинаковая на холмах и в твоём нутре»
И простёр свои руки точь-в-точь как мог бы
мудрый старец Бог чтобы глину с небесностью сплавить вместе
Лишь немного он раскалил вершины
но вознил некусаную зелень травы в распадках
вербену лаванду мяту
и маленькие следы ягнячьи
а в других местах с высоты струящееся
серебро тончайшими нитями, влажные волосы девушки которую встретил я
и которую возжелал
Женщина существующая
«Чистота» он рёк «пред тобою»
и вожделения полный я тело её ласкал
поцелуи зубы к зубам; а затем мы внутри друг у друга
Весь