Мы перепробовали все, чтобы подбодрить Уильяма. Он раньше работал у часовщика и прилично набил руку в разборке и чистке механизмов. Культя у него болела адски, тут не помог даже лучший протез от придворного мастера «Святой Агаты», и только когда парень возился со своими крошечными пинцетами и щеточками, лицо у него переставала корчить страдальческая гримаса.
Монти заставил его разобрать и прочистить все механизмы в доме, даже те, которые и без того работали отлично, и даже те деликатные и хитрые узлы, из которых мы собрали нашего заводного любимца. Но, увы, все это было не то.
В недобрые старые времена Дробила избил бы его до полусмерти и послал побираться в худшие кварталы города, надеясь, что его переедет телега или пришьет какая-нибудь из рыщущих там отмороженных банд. Когда полиция привозила тело домой, Дробила проливал крокодиловы слезы и рвал на себе остатки волос, оплакивая творимое людьми кровавое зло, а потом запирался у себя и слушал музычку, и хлестал бренди, и спал сладким сном всех неправедных.
Мы этого сделать не могли и потому старались просто поднять Уильяму настроение, чтобы он, как следует напитавшись, научился уже наконец справляться сам. Первые результаты дали себя знать, когда он не вышел к завтраку. Не то чтобы это было что-то немыслимое – свободные питомцы «Святой Агаты» вставали и ложились когда хотели, – но Уильям всегда отличался редкостной пунктуальностью. Я пошел наверх, в спальню мальчиков, и обнаружил его кровать пустой – ни Уильяма, ни его железной ноги, ни костыля. Ни даже куртки.
– Он уже далеко, – вздохнул Монти, выглядывая в окно. – Наверное, пытается добраться домой.
Он горько покачал головой.
– Думаешь, ему удастся? – Я и так знал ответ, но надеялся, что Монти соврет мне что-нибудь утешительное.
– Без шансов. Только не он. Его или побьют, или арестуют, или еще чего похуже, не успеет солнце сесть. У парня отсутствует инстинкт самосохранения.
На этих словах в столовой воцарилось безмолвие. Все взгляды обратились к Монти. Что за страшное бремя взвалили мы на него, вспыхнуло у меня в голове, – спаситель, отец и вождь всем нам…
Монти скривил лицо в не слишком убедительную улыбку.
– А может, и нет. Может, он сидит сейчас где-нибудь под мостом. Вот что я вам скажу, парни. Живенько доедайте и пойдемте его искать.
В жизни не видел, чтобы тарелки подчищали с такой скоростью. Через несколько минут мы уже строились в гостиной. Монти поделил нас на отряды и выслал каждый в своем направлении в пучины Грязнойорка – искать Уильяма Сансуси. Мы перевернули Старого Вонючку вверх дном, сунули носы во все дыры, особенно в те, куда не надо, допросили каждую собаку, но Монти, увы, оказался прав.
Полиция нашла Уильяма в большой луже на задворках Лесли-стрит. Карманы у него были взрезаны, заплечный мешок порван, одежки разбросаны вокруг; превосходная, на заказ сделанная металлическая нога отсутствовала. Мальчик