В отдаленной перспективе Залаченко переживал, сможет ли Нидерман обойтись самостоятельно, когда рядом не будет отца, который направлял его по жизни. С годами он заметил, что если не инструктировал Нидермана или предоставлял ему полную свободу и шанс принимать решения самостоятельно, тот впадал в состояние апатии и безразличия.
Залаченко не впервые испытывал чувство раскаяния и стыда из-за того, что его сын наделен такими качествами. Рональд Нидерман, безусловно, очень одарен, он обладает физическими данными, благодаря которым все его боятся. Кроме того, он толковый и хладнокровный организатор. Проблема в том, что ему не хватает лидерских черт. Ему приходится обязательно объяснять, что именно нужно организовать.
Но теперь Залаченко не в состоянии помочь сыну – ему следует для начала позаботиться о себе самом. Он и сам оказался в сложной ситуации, пожалуй, сложнее, чем когда-либо.
На адвоката Тумассона нет никакой надежды – это стало ясно после его сегодняшнего визита. Тумассон – дока по части бизнеса, но при всех его способностях проку от него будет мало.
Да еще и визит этого Юнаса Сандберга…
Разведчик мог бы предложить гораздо более надежный спасательный трос. Хотя трос этот мог превратиться в петлю. Нужно виртуозно разыграть все карты и взять ситуацию под контроль. Без контроля сейчас все сорвется.
Конечно, он может надеяться только на собственные силы. Сейчас ему требуется медицинская помощь, но через несколько дней – ну, скажем, через неделю – он будет в порядке. Если ситуация обострится, то он, вероятно, сможет рассчитывать только на себя. Стало быть, ему придется ускользнуть прямо из-под носа у кружащей рядом полиции. Для этого понадобятся крыша, новый паспорт и наличные. Всем этим его сможет снабдить Тумассон. Но чтобы сбежать, сперва нужно оклематься.
В час ночи к нему наведалась ночная сестра, но Залаченко притворился спящим. Когда женщина закрыла за собой дверь, он с трудом сел на кровати, свесил ноги и долго оставался без движения, проверяя, не закружится ли голова. Потом осторожно поставил левую ногу на пол. Удар топора пришелся на правую, ранее уже поврежденную, ногу. Залаченко потянулся за протезом, который находился в тумбочке возле кровати, и прикрепил его к обрубку ноги. Потом поднялся. Стоя на левой, здоровой ноге, он опустил на пол правую. Но еще не успел на нее опереться, как почувствовал пронзительную боль.
Он стиснул зубы и сделал шаг. Ему не хватало костылей, но, конечно же, больница вскоре его ими снабдит. Держась за стену, он доковылял до двери. На это ушло несколько минут, и после каждого шага ему приходилось делать паузу, ожидая, пока боль немного ослабит свои тиски.
Стоя на одной ноге, Залаченко слегка приоткрыл дверь,