Мяты мы, вымокнув до макушки, набрали.
А еще я утопила сапог, который просто-напросто засосало. И едва не утопила второй, но спасла. Правда, спасая, не удержала равновесия и села в самую грязь, которая радостно хлюпнула и попыталась засосать уже меня. Выбиралась долго, стараясь притом мяту сорванную не растерять: тетка вряд ли поймет, а не поняв, отправит обратно, чего мне вот совершенно не хотелось. В итоге домой я вернулась на рассвете, грязная, уставшая и покусанная. Комарам воздух после грозы тоже понравился. Тетка, меня увидевши, лишь головой покачала. И спросила:
– А сапог где?
– Там, – я махнула рукой в сторону леса. Было слегка стыдно. Вечно от меня одни лишь неприятности и никакой пользы. – Я… потом поищу. По свету!
Тетка вздохнула и сказала:
– Мойся иди.
Мылась я в летнем душе, чтоб не разбудить Васятку, который во сне гляделся мирным и совершенно безобидным. Ага… а помывшись, я получила крынку еще теплого молока и краюху вчерашней булки, щедро намазанную летним медом.
– Дядька Свят заходил? – уточнила я.
Тетка кивнула.
– Чего замуж не пойдешь?
Нет, прежде я бы не рискнула задать такого вот провокационного вопроса, но город меня и вправду изменил, избавив от некоторой дури, но добавив наглости.
Тетка не ответила, лишь плечами пожала.
А и вправду, не мое это дело. Я заползала под одеяло с чувством выполненного долга и твердым намерением утраченный сапог добыть. Но стоило закрыть глаза, и я провалилась в сон. В теткином доме всегда спалось легко, то ли в заговоренных подушках дело, то ли в самом этом ощущении полной безопасности. В запахах ли, пронизывавших избу, в… мало ли в чем.
Не важно.
Главное, что спалось здесь легко. Пока Васятка не разбудил, пощекотав мне нос колоском.
– Марусь, а Марусь… спишь? – шепотом поинтересовался он, когда я натянула одеяло повыше, силясь укрыться от щекотухи.
– Сплю, – отозвалась я.
– Не спишь, – Васятка подвинулся поближе.
– Сплю!
– Не спишь, а то не говорила бы. Кто говорит, когда спит?
– Я во сне, – я уже поняла, что отделаться от братца не выйдет. И раз он тут, стало быть, тетка куда-то пошла. Куда? Да мало ли, какие дела у ведьмы случиться могут. Главное, будь она в хате, не позволила бы Васятке бесчинствовать.
– Неправда, – братец нырнул ко мне под одеяло и прижался длинным тощим телом. Донельзя холодным телом.
– Купаться ходил? – поинтересовалась я, окончательно просыпаясь.
– Мгу…
– Куда? – что-то показалось мне в этом ответе подозрительным.
– Так… куда обычно.
А вот теперь Васятка врал. И с чего бы это? Купаться ему никто не запрещал. Разве что… мысль эта пришла в голову не иначе как от недосыпу.
– К бочагу? – поинтересовалась я спокойно.
– Ну… мамке не говори.
Васятка смутился.
Ненадолго. Надолго он не умел.
– Не скажу. Сама крапивой выпорю.
Тоже