Жена извинилась за свой всплеск эмоций и предложила продолжить праздничный ужин. Потом я подарил ей серьги с бриллиантами, которые купил на Восьмое марта, и она, казалось, забыла о том звонке.
Но сегодня утром снова ходила с каменным лицом. Опять что-то себе надумала.
Ладно, я знаю, как задобрить ее. Сегодня же займусь этим!
– Ох, Любаша, Любаша… – вздохнул я, стоя на светофоре. – Если бы ты вчера не выкрутилась, то я бы сейчас сидел с чемоданом на вокзале и ждал автобус Москва – Краснозаводск.
Как подумал, из какой глуши вылез три года назад, так сразу и подурнело.
Нет уж, обратно в эту деревню я точно не ногой. Спасибо, нажился в общаге с алкашами и наркоманами. Поэтому мне надо быть о-очень аккуратным, чтобы не лишиться всего, что имею сейчас.
Одно дело, когда имущество приобретается в браке и после развода делится между супругами, но это не мой случай.
Покойный тесть был слишком расчетливым. Квартира, в которой мы живем, по документам только жены, и бизнес он ей отписал, и дом в Подмосковье. А я по факту гол как сокол.
Так что развод нельзя допустить. И интрижки – тоже нельзя, но… Любка красотка, конечно. Я улыбнулся, тронувшись на зеленый.
Вспомнил ее звонкий смех, милую улыбку и красивые глаза – очень очаровательная девушка.
«Сколько, она сказала, ей лет? – задумался я. – Двадцать семь вроде?»
Молодая еще. А фигурка-то какая красивая.
Смотри-ка, мы с ней почти не знакомы, а она такой легкой в общении была вчера. Я выяснил, откуда она такая взялась: по образованию бухгалтер, полгода назад приехала из маленького городка где-то под Вологдой, сняла квартиру, устроилась на работу в небольшую фирму, где ее не устраивала зарплата, а потом увидела объявление о вакансии в нашем салоне и отправила резюме.
«Вот молодец Петрович, что взял ее, молодец!» – довольно улыбнулся я.
Только она не бухгалтером будет отныне, а моей секретаршей.
Кстати, по приезду на работу надо не забыть сходить в отдел кадров и сказать, чтобы подыскивали нового бухгалера и сняли вакансию секретаря. А Эльзе Михайловне вскоре можно идти на ее долгожданную пенсию.
Она лет десять была незаменимым секретарем моего тестя, а стоило только мне занять директорское кресло, сразу написала заявление об уходе.
– Внуки, огород, да и возраст уже не тот, – сказала она, всучив мне заявление.
Ага, ага… Съездила мне по ушам.
Слышал я, что в офисе ходят слухи, будто бы она побоялась, что не уживется с новым начальством.
И то верно.
У меня не будет такого бардака, как было при Петровиче. Чаепития по часу – забыть! Опоздание на работу – лишение премии!
Я быстро наведу там порядок!
***
Любаша порхала по офису на высоких каблуках и раздавала сотрудникам какие-то бумаги. На ней снова строгий пиджак, узкая юбка, на голове – пучок волос.
Возможно,