– Сомневаюсь. И все же в благодарность за ваше участие скажу, что я приехал сюда в качестве учителя фехтования. А что, в Петербурге часто бывают дуэли?
– Нет, так как здесь дуэли почти всегда оканчиваются смертью; кроме того, и участники и свидетели дуэли знают, что их ожидает ссылка в Сибирь, а это охлаждает их пыл. Но не важно: недостатка в учениках у вас не будет. Позвольте мне только дать вам совет.
– Пожалуйста.
– Постарайтесь добиться высочайшего назначения в качестве учителя фехтования в какой-нибудь полк. Вы станете таким образом военным, а военная форма – здесь все.
– Ваш совет недурен. Но гораздо легче дать его, чем последовать ему.
– Отчего?
– Как мне добраться до императора? Ведь у меня нет никакой протекции!
– Я подумаю об этом.
– Вы?
– Это вас удивляет? – спросила Луиза, улыбаясь.
– Нет, меня ничто не удивит с вашей стороны: я считаю вас настолько очаровательной, что, уверен, вы добьетесь всего, чего бы ни захотели. Только я ничего не сделал, чтобы заслужить такое внимание с вашей стороны.
– Вы ничего не сделали? А разве вы не мой соотечественник? Разве вы не привезли мне письмо от моей дорогой Розы? Разве не вы доставили мне величайшее удовольствие, напомнив наш милый Париж?.. Надеюсь, я вас еще увижу.
– Приказывайте, я приду.
– Ну, когда?
– Если позволите, завтра.
– Хорошо, в тот же час, так как это наиболее свободное для меня время.
– Прекрасно, так до завтра.
Я расстался с Луизой, плененный ею и чувством, что уже не одинок в Петербурге, где она стала для меня ценной опорой. В дружбе женщины есть столько неизъяснимого очарования, что она невольно пробуждает в нас надежду.
Я пообедал против магазина Луизы у ресторатора по фамилии Талон, но не обнаружил ни малейшего желания заговорить с кем-либо из соотечественников, которых узнаешь всюду по громкому разговору и необычайной