В любом случае Элазар Герз показал себя не с самой лучшей стороны, предложив подобное молодой ведьме, уязвив ее чувства и уколов в самое сердце. Ведьм злить нельзя, все об этом знают.
Немного отдышавшись и придя в себя, Дженни мысленно позвала Бу. Обычно он редко отзывался, если ей не грозила какая-либо опасность. Предпочитал, чтобы она сама приходила к нему на «аудиенцию». Но в этот раз он неожиданно быстро очутился напротив.
Черная бесформенная дымка рассеялась, являя небольшого лохматого пса с широкими висячими ушами. Интересный образ он решил сегодня воплотить…
Дженн хлюпнула носом и посмотрела в красные глазищи, едва заметные на заросшей длинной серой шерстью морде.
– Чего мы снова такие печальные? – завел знакомую шарманку Бу. Фамильяр никогда не забывал отметить ее эмоциональное состояние.
– Он обидел меня, Бу! Он так меня обидел… – От озвучивания вслух стало еще горше, и Дженн не удержала одинокой слезинки, красиво стекшей по бледной щеке.
Вообще, плакать она умела. Так, чтобы добиваться своего. Слезы – сильное оружие, если правильно их применять. Только вот сейчас она даже не думала о какой-либо выгоде. Ей действительно было очень обидно.
Пес сердито рыкнул, подошел ближе и положил на колени Дженн голову.
– Разве зелье не подействовало? Он же вчера скурил приличную порцию табака.
– Нет, не подействовало. Уверена, это все незнакомец! Он как-то вмешался.
– Ну, прямо-таки и вмешался. Откуда ты знаешь?
Дженн хмуро на него зыркнула, и Бу решил не развивать тему.
– Ладно, это можно проверить. Могу быстренько смотаться в покои к твоему ненаглядному и обнюхать стол, где спрятан табак. Если в магию зелья как-либо вмешивались, я это почую.
– Не надо уже ничего проверять. Элазар разбил мне сердце.
– Как это?
– Вот так! Предложил временно стать его невестой, дабы у него там что-то с делами удачно выгорело. А потом «решить проблему с моей влюбленностью». Ведь магия и не с таким справлялась.
Повторив слова Герза, почувствовала себя еще хуже. Какой же он говнюк! Именно так назвала бы его бабуля. Даже не подумал, как сильно мог ранить нежное девичье сердце. А может, прекрасно знал об этом, но все равно сказал, ведь дела до Дженни ему никакого не было.
– Да-а-а, дела… – протянул фамильяр и ненадолго замолчал.
Дженни пару раз тяжко вздохнула, решив, что никогда больше не покажется на глаза ректору. И Нортону тоже.
Но тут пес вдруг спросил:
– И как мы будем мстить?
Она удивленно вскинула бровь, выпрямляя до этого ссутуленную спину.
– В смысле?
Бу