По крайней мере, Грегора – который умрет в двадцать шесть, разбираясь только в кулинарии, – не нужно было убеждать в творческих способностях Лаки. Какое-то время Грегор считал, что приготовление пищи и создание музыки – смежные области, и надеялся когда-нибудь проверить их связь на фортепиано или струнном инструменте. С уверенным взглядом и ровным голосом Грегор описывал свой план так, будто он идеален, будто Лаки легко согласится. Им не нравилась такая жизнь. Им было скучно работать в столовой. Что-то нужно менять.
– Худший расклад – нас поймает военная полиция, бросит в тюрьму ненадолго, а потом отдаст под трибунал. Но знаешь что? Этого не случится.
– Ужасный расклад.
– А мы очень осторожно, – продолжил Грегор. – Нам только нужно достать хороший кларнет. В Сиднее это будет чертовски сложно.
– Насколько хорошо ты знаешь город?
– По слухам.
– И что слышно?
– Город не то чтобы богат медью.
– То есть древесиной.
– Древесиной, да, конечно, – согласился Грегор. – Значит согласен? Провернешь со мной это дельце?
Лаки оглядел кухню, оценивая чистоту и порядок, которые они с Грегором навели.
– Не знаю, – произнес он. – Это же людей обманывать.
– Да к черту людей, – отмахнулся Грегор. – Головой пусть думают.
– Я не хочу в тюрьму.
– Посмотри, где мы работаем. На это дерьмо. Парни, которых мы обслуживаем, даже толком имен наших не знают. Ты что тут делаешь? Время убиваешь?
– Ничего не убиваю. Остаюсь в живых.
– Разве ты не хочешь от жизни большего? Побыть другим, не посмешищем?
Лаки пошел в ВВС, потому что его старший брат, Джон Грозный, поступил в пехоту. Их детство долго протекало в безжалостной гонке – кто станет первым в школе, в играх, в приобретении друзей, завоевании похвалы, внушении страха. Джон (урожденный Яннис) был главным садистом среди мальчишек в Гриктауне – даже, наверное, самым злым ребенком во всем Чикаго. У него была привычка после победы в драке удержать противника и порезать ему ноги или руки маленьким ножом для овощей, потому что так оканчивали дуэли на Эптанисе, семи западных островах. По крайней мере, он слышал это от стариков, которые работали с отцом в закусочной «Марафон».
Однако родители не желали слышать ни слова против Джона, они отказывались принимать или признавать, что он изводил более слабых мальчишек и во время братских разногласий хватал Лаки за гениталии, угрожая их отрезать. Родители видели только первенца, который был красив, уверенно разговаривал, верил в Бога. Джон Грозный считал, что однажды разбогатеет