– Мирне и Арине подавай мальчишеские забавы. Оставаясь одна, я могла играть днями напролет. Музыка помогла мне пережить самые тяжелые мгновения жизни. Время, проведенное за инструментом, не могло не отразиться на качестве исполнения, – словно оправдываясь, заметила она.
– А я рисую, – неожиданно для себя призналась Милада. – Сперва я зарисовывала лица дворян и послов, чтобы не забыть, кто есть кто. Ведь секретаря у меня не было, а приставленная наместником горничная едва умела читать. В последствии сие вошло в привычку. Я рисовала знакомых и незнакомых людей, уже не для того, чтобы сходу поприветствовать по имени кого-то важного для моей дальнейшей судьбы, а просто потому, что мне нравилось… – Милада понизила голос. – Особенной моей гордостью являются копии гравюр некоторых… занимательных заморских романов. Они не несут никакой практической пользы за вычетом того, что бросают вызов благопристойности.
Царевна Милада и княжна Луговская переглянулись… и, возможно, кто-либо сильно удивился, заприметив, как искренне смеется наследница престола Островов.
– Ваше Высочество хотели мне что-то сказать? – проницательно поинтересовалась Нэнси.
Милада кивнула, раздумывая, с чего бы начать…
– Вы отдали наследнику софийского престола свое сердце, свою юность, теперь же намереваетесь отдать и свое имя. Ваше приданое достанется другой, у Вас не будет ничего своего.
– Не Вам меня осуждать, – довольно резко произнесла Нэнси, демонстрируя, что в полной мере наделена фамильной спесью Луговских.
– Кто говорит об осуждении, – Милада примиряюще подняла ладонь, словно прося разрешения продолжить. – Мне просто повезло не оказаться на вашем месте. Мезальянс обернулся блестящей партией, но в этом нет моей заслуги. Я близко к сердцу принимаю ваши трудности и хотела бы предложить помощь. Вам необходимо исчезнуть на пару лет, пока все не стихнет. Сколько бы цесаревич ни говорил о своем отречении в пользу брата, выбор свой он сделал давно. И я сомневаюсь, что Мирослав когда-либо пересмотрит свое решение, даже ежели сам будет желать того всей душой.
– И что Ваше Высочество намерены предложить?
– Мне нужна статс-дама, более того, она мне просто необходима. Я остро нуждаюсь в ком-то, кому могла бы доверять, и кто обладал бы более утонченными манерами, нежели полуразбойничья шайка, с которой мне приходится иметь дело.
Нэнси выглядела… заинтригованной.
– Ежели вы не боитесь пиратов, шторма и жаркого лета, которых не бывает в Озерном крае, я готова щедро заплатить за вашу верность. Вы получите новое имя, титул, соответствующий вашему положению. Статус вдовы защитит вас от неуместных вопросов. К тому же, сие мой двор, моя охрана, Вы сможете встречаться, с кем захотите, без назойливого внимания софийского дворянского собрания, которое так и норовит…
–…заглянуть мне под юбку, – закончила за царевну Нэнси.
Милада с улыбкой кивнула.
– Мне нужно поговорить с семьей, – задумчиво произнесла старшая княжна Луговская, но царевна откуда-то знала,