Он слушал, смотрел на бампер машины перед собой, перемещался со скоростью один корпус в две минуты и думал, что понимает, почему все вокруг поголовно ходят в наушниках. Как преподаватели с этим справляются? В лавине студентов, заполнявшей коридоры колледжа по переменам, ношение ушных затычек было похоже на эпидемию. Впрочем, понять их тоже можно – Дэн не отказался бы сейчас от какой-нибудь аудиокниги или сборника любимых композиций. Не рассчитал, что проторчит в машине так долго. Привык к коротким поездкам.
Ну, да ладно. Что-то пиликает из колонок – уже хорошо. А раньше от этой радиостанции тошнило. Буквально. Там был набор определённых "хитов", и диджеи гоняли их по кругу, по нескольку раз за день, до дурноты, укачивая похлеще автомобильных пробок. Маркетинговая охота за бессознательным. Парни из стройбригады врубали переносной радиоприёмник так, чтобы он электроинструмент перекрикивал, и целый день приходилось штукатурить под одни и те же треки, ломившиеся в барабанные перепонки. Надоедало настолько, что хотелось уши шпаклёвкой замазывать. Повторение одного и того же напоминало пытку. Кратер под капающим сталактитом. Мелодии въедались в подкорку, текст сам собой выучивался наизусть, но менее мерзким не становился.
Хотя Дэн и понимал, что так песни и становятся шлягерами – безальтернативное навязывание вкусов вырабатывало в слушателях привычку сродни зависимости, но ненавидеть эти джинглы он не переставал. Однако со временем стал терпимей, поскольку пытка однообразным безобразием оказалась легче пытки тишиной. Агнелы танцуют на кончике иглы, а призраки обживают черепную коробку. Уж лучше топтаться на месте под дурацкий аккомпанемент, чем позволить себя убаюкать мелодиям воспоминаний и забрести в тёмный переулок мозга. Наткнуться на глубоко зарытое. Верней, зарываемое, поскольку оно всегда возвращается. Чертовски дерьмовое чувство. Вот, ты беззаботно размышляешь о чём-нибудь, никого не трогаешь, а мысль тайком почувствует свободу, срывается, как дура, с поводка, начинает скакать от ассоциации к ассоциации. И тут – ррраз!.. Морок забвения спадает как саван, обнажая под собой звенящий от напруги нерв какого-нибудь наинеприятнейшего житейского опыта.
И нельзя сказать, что этих болезненных воспоминаний всё больше с каждым годом. Взрослея, не только учишься меньше ошибаться, но и вырабатывается некий иммунитет к их восприятию. Растёт безразличие, щитом обволакивающее ранимую душу. Однако, почему-то на проступки юности оно не распространяется. Срока давности самоосуждение не признаёт и бичует старые шрамы чересчур жёстко. Настолько, что копаться в них на предмет «сублимации», «комплексов Электры» и всего подобного, что понапридумывали психологи, желания не возникает. Не надо никаких сложных терминов, просто пока ты мал и глуп, ты делаешь то, за что впоследствии тебе стыдно. Вот и всё. "Понаделаешь делов", не