И, пшик.
Подозревали, что похищение девочки – дело рук залетного маньяка. Охотника за детьми. Чужого.
Конечно же, чужого. Свои не могли. Нет, в подобное не верил никто.
Борискин тоже не верил – в поселке живут обычные люди, добрые, работящие, приветливые. Нового участкового встретили, как родного, а Лизка, так, та, вообще, родом из Чистоозёрного. Местная уроженка.
Милану не нашли, ни живой, ни мёртвой. Зато, прочесывая местность в компании добровольцев и волонтёров, Борискин отыскал пуговицу, в ближнем к посёлку, лесочке. Казалось бы – вон он, след! Хватай его за хвост и раскручивай!
Но, не тут то было.
Напрасные надежды.
Настроение командировочного, и без того мрачное, упало до минуса. Ветер, словно издеваясь над легко одетым путником, взвыл, будто баньши, завертел, закружил желтые, осенние листья и помчал их по взрыхлённому полю. Стало еще холоднее.
Борискин взглянул на небо – с ума сойти!
– Сегодня же полнолуние, – подумал он. – самый конец октября. Бабье лето давно закончилось, как и сама золотая осень. Туда-сюда и нагрянут настоящие холода. Грядут лёд, мороз и квитанции за отопление. Время летит непростительно быстро. Целых две недели командировки. Как, там, Лизка? Небось, ждет, волнуется, суп подогревает.
Лизавета, молодая жена Борискина, была, как говорилось раньше, непраздна. На сносях. Каких-то семь месяцев и Борискин Сергей Анатольевич станет счастливым отцом.
«Сын, – надеялся будущий молодой отец. – Сергеевич. Моё и Лизкино продолжение.»
– Как, на зло – ни одной попутки. – тоскливо подумалось командировочному участковому, и он ссутулился еще больше. – Невезуха.
Темнело быстро, а, до поселка Чистоозёрный, еще топать и топать.
Огромная желтая луна висела в темном небе, низко висела, угрожающе. Луна напоминала Борискину большой, нетронутый круг сыра. Именно сыра, а не сырного продукта, суррогата, произведенного из пальмового масла и прочей лабуды.
При взгляде на эту сырную луну хотелось ускориться еще больше.
Не любил Борискин полнолуние, и луну не любил. Давно эта неприязнь образовалась, ещё с детства. Под такой луной всякое случиться могло, не особо доброе. И, случалось. О том Борискин знал не понаслышке. От верного человека знал, которому доверял всегда и всецело.
– Болван! – сам на себя ругался Борискин. – Надо было вызвать такси, настоящее такси, а не вестись на посулы Арьика с его раритетной рухлядью. Понятное же дело, что услужить хотел наш мандариновый король нужному человеку. Услужил, называется – плетись теперь, по колдобинам, в непогоду и на ночь глядя. – И извинения его мне до лампочки – не светят они и не греют.
Но, такси отсутствовало, как и сеть. Никто из таксистов не потащится в такую даль, как Чистоозёрный, в непогоду, да по разбитой дождём дороге, разве что, за большие деньги, а больших денег у Борискина-то и не было. Вот,