Так, по ошибке, Ролекс оказался у Скунсов. Нельзя сказать, что Скунсы плохо с ним обращались, но работать заставляли по двенадцать часов в день – переложили на него свои обязанности по уборке помещений базы. Обедать Ролекса пускали в общую столовую под присмотром дневального, который и должен был прибираться, а спать отводили в кладовую, где воняло крысами и старой поношенной одеждой. Эта кладовая и стала для Ролекса моментом прозрения.
Там были: детали скафандров, далеко не таких примитивных, как на картинках с Гагариным и Титовым; старые, никому не нужные отчеты о сообщениях с других звездных систем о поставках продовольствия; записи споров с начальством о финансировании базы, приказы, почему-то никуда не подшитые, о приеме в штат и снятии с довольствия, акты имущественной проверки базы, где проскальзывали такие пункты, как «аннигилирующий бластер», «транспортный корабль класса планета-спутник», «аптечка с противоядием от мегатеронов со спутников Проциона А» и разные другие обычные или невероятные вещи.
Баллоны с какими-то газами, неивестными Ролексу, сломанные переговорные устройства, несколько монет неземного происхождения, найденные Ролексом на полу. Книги с пейзажами, где реки текли по воздуху (воздуху ли?), а в небе висела двойная звезда.
Через некоторое время после утомительного бдения над протирочной машиной был еще один момент прозрения. Среди справочников и старинных отчетов базы Ролекс нашел документ, предназначенный строго для персонала лазарета, в котором определялись нормы введения в пищу персонала депрессанта. Депрессант предназначался для дозированого добавления в пищу рядового состава, которого на базе были сотни штатных единиц. Не настолько много, чтоб они не могли работать и корпели над гальюнами, но настолько, чтобы крамольные или мятежные мысли о предназначении базы обходили их головы далеко по околице.
Ролекс сидел тогда в углу на топчане, слушал разговоры нескольких техников за стеной о девочках и автомобилях, чувствуя, что на лбу выступает пот. Он тоже любил покушать еду с кухни, но, видимо, не отупел за месяц пребывания на базе настолько, чтобы не понять, что он прочитал только что. Взяв смету, напечатанную черной краской на пластиковой карточке, он быстренько засунул ее в груду хлама подальше, чтобы никто, не дай Бог, не заметил, что он ее читал. Эта научная фантастика, думал Ролекс, не настолько великая часть моей жизни, чтоб умереть за нее. Лучше я помру дома и от старости.
На земную армию и милицию в деле спасения Ролекс перестал полагаться уже давно – они перед базой как кролики перед волками. Но вот Лемминги… Эти американские зверушки, о которых Ролекс лишь мельком слыхал на Земле, стали его надеждой. Но не прыгнет ли тогда Ролекс из огня да в полымя?
До встречи с Лизой оставалось