На следующий день, когда у нас закончился урок литературы, Ханада-сенсей подозвала меня и краснея, словно девчонка проговорила:
– Миура-кун, у меня есть к тебе дело. Задержись, пожалуйста.
Пока остальные ученики собирали свои вещи Ханада-сенсей начала расспрашивать меня о делах в литературном клубе. Ханада-сенсей вообще-то ведёт у нас японскую литературу, это кроме того, что она у нас классный руководитель. Ну и она, что логично, куратор литературного клуба. Правда последнее время она там не появлялась. Потому, в общем-то, и я не ходил. Теперь я понял, что Ханада-сан занималась улаживанием дел своей племянницы. Видимо опеку оформляла, устраивала в новую школу и всё такое.
– Я слышала, что Огава-тян вступила в наш клуб? – спросила Ханада-сенсей, заметно волнуясь.
Слышала?! Они что совсем не разговаривают?
– Да. Вчера написала заявление, – ответил я.
– Это прекрасно! – Ханада-сан, опустилась на стул, лицо у неё было такое счастливое, что мне даже не по себе стало.
– Ханада-сан, думаю ей пока лучше не знать, что Вы у нас куратор! Мне кажется, она пока не слишком к Вам привыкла! – проговорил я, стараясь какая-нибудь не обидеть учительницу.
– Да. Конечно! Я пока не буду приходить! Спасибо Миура-кун! – испуганно проговорила Ханада-сан.
Она отвернулась, щёки ее покраснели.
– Чем я могу отблагодарить тебя, Миура-кун? – спросила она, глядя в окно.
Я ушам своим не поверил!
– Я хочу Ваши контакты, Ханада-сенсей! – сказал я.
Вместо ответа она достала из сумочки телефон и положила его на стол передо мной.
– И называйте меня по имени, когда мы наедине! – сказал я, скопировав в свой телефон контакты учительницы.
– Хорошо, Такаши, – отвечала Ханада суть слышно.
– Как Ваше имя, сенсей? – спросил я.
Она взглянула на меня своими прекрасными большими глазами и прошептала:
– Мари.
В том, когда встречаешься со взрослой женщиной есть как плюсы, так и минусы. Плюс в том, что вы идёте в отель как большие и не вздрагиваете от каждого шороха обжимаясь в твоей комнате или в комнате твоей подружки. Минус в том, что в этом самом лав-отеле за тебя платит твоя взрослая подруга. Не знаю, как кто, но из-за этого я себя чувствую неуютно. Это здорово кайф обламывает. Когда мы с Мари первый раз пошли в такой отель, я, честно говоря, ни о чём кроме секса думать не мог. Все мысли у меня были о груди Ханады Мари, о её попке и бёдрах. А потом этот душ, вначале она, потом я. Как-то это странно. Ну, то есть мыться надо, конечно, я не спорю, но как же быть с романтикой? В общем, это выбивает тебя несколько из правильного настроя. Не знаю кого как, но у меня это так происходит. Но когда Ханада-сенсей завернувшись в коротенькое полотенце робко села рядом со мной на краешек большой кровати, и я уставился на её гладкие бёдра, то, честно говоря, настрой у меня сразу же вернулся.
– Миура-кун, я побрилась, так что всё в порядке, – смущённо прошептала Ханада. И так она это мило сказала, так робко