– Семпай, – голос у неё был встревоженный.
– Чего тебе? – отвечал я.
– Вы в порядке, семпай? Как Вы себя чувствуете? – спросила Рина.
– Думаю, теперь ты можешь называть меня братиком! – сказал я.
Рина на несколько секунд замолкла.
– Значит, она всё-таки сказала тебе? – спросила она, наконец.
– Что ты об этом думаешь, сестрёнка? – съязвил я.
– Такаши-кун, где ты? Я приеду к тебе! – в её голосе я ощутил искреннюю заботу и беспокойство. Ещё не все Ханады выкинули меня из своей жизни!
– Всё нормально! Не надо! Поздно уже! Я домой поеду! – сказал я ей.
– Она сказала мне, что это ребёнок твоего отца! Это правда?
– Правда.
Ханада-тян помолчала.
– Мне так жаль, Такаши-кун! – произнесла она, голосом своей матери.
Да сговорились они обе что-ли?!
– Забей! Я в порядке!
– Ты ведь старше? – спросила Рина, немного подумав.
– Естественно!
– Спокойной ночи, они-сан!
– Дура!
– Сам дурак!
После разговора с Риной мне по-правде сказать немного полегчало. У меня возникло странное чувство, что Ханада-тян, каким-то образом ощутила, что нужна мне и сразу позвонила. Если вдуматься, то до того, как Мари стала моей девушкой, я был бы счастлив видеть её своей матерью. Да и иметь такую сестру, как Рина, тоже, в общем, было бы неплохо, несмотря на её периодические закидоны. Пока ехал домой я почти совсем пришёл в себя. Действительно, что я мог предложить Ханаде-сенсей? Жить за счёт моего отца? Это унизительно само по себе, кроме того, что Мари пришлось бы пройти через чудовищные обвинения в растлении своего ученика, или в лучшем случае рождении ребёнка вне брака. На её карьере и честном имени навсегда был бы поставлен крест. Всё это время я думал только об удовлетворении своей похоти. Мне было совершенно плевать на чувства Ханады-сан, которая рисковала всем встречаясь со мной. Если бы я вёл себя как взрослый, всей этой ситуации просто не произошло бы. Едва я переступил порог дома, как отец возник передо мной словно по волшебству. Сейчас на нём был довольно дурацкий передник.
– Такаши, ужин готов! – весело сказал он, помахивая шумовкой.
Этот ужин превратился для меня в настоящую пытку. Я всё ждал, когда он, наконец, сообщит мне главную новость. После еды, он мыл посуду и, кажется, всё никак не мог найти подходящего случая чтобы сказать мне. Не желая облегчать ему жизнь, я сразу ушёл наверх. Покончив с посудой, отец поднялся на второй этаж и постучал в мою дверь.
– Такаши, можно войти? – спросил он робко.
– Чего ты хотел, отец? Я делаю уроки! – отвечал я.
Может быть, на уровне подсознания