– Не переживай.
– Как не переживать?
– Перемелется, мука будет.
– Думаешь?
– Уверен.
– Слушай, а, может быть, в конструкцию ввести лебедей? Что если лебеди и есть то самое недостающее звено?
– Какое звено?
– Недостающее. Как думаешь?
– Можно лебедей, – сдавался Сенечка, скорее с тем, чтобы завершить бестолковый диалог. – Можно. Мне лебеди нравятся.
Или:
– Рыбы, люди, деревья… дрова! Куклы, вот еще ничтожество. Тотем. Всё нынче равнозначно, всё и все! Одна плоскость, понимаешь? Один уровень! Мокнем, плаваем, тонем! Как будто что-то думаем, говорим, улыбаемся друг дружке. Будто бы. Как будто. На самом деле – врем. Все врем. Не мокнем, не плаваем, не тонем! Себя-то не помним. Анабиоз. Как будто это не мы, а кто-то другой в нас думает, говорит, улыбается. Понимаешь, что я имею в виду?.. Китайцы называют это эпохой перемен. А если это уже не эпоха, а дно? Илистое дно. Или зазеркалье. Кому что больше нравится. Или мировой океан. Вот-вот «мировой океан». Такое словосочетание знакомо тебе?
– Слышал, конечно, – отвечал Сенечка.
– Этим все сказано. Кстати, не самый худший вариант. Опять нам делаются поблажки. Согласен? Не согласен?.. Или ты предпочитаешь третью мировую? Как по мне, так лучше потоп. Как-то, знаешь, естественнее, гуманнее. Если о гуманизме вообще может идти речь в наше время.
– А больше вариантов нет?
– А больше нет.
Или:
– В реальности акта деторождения не существует. Веришь? Не веришь?.. А я докажу. Ребенок не знает, что он рождается. Так?
– Скорее всего.
– Он, вероятнее всего, видит некое мутное пятно, которому только предстоит превратиться в нечто… неведомое. Роженица ощущает боль, потом избавление от боли, таким образом, ей принадлежит боль или ее отсутствие. Также ей принадлежит яркая лампа, лицо акушерки, какая-нибудь простынка, розовая клеенка. Реальность для нее этот розовый клочок, лампа и прочее, но не акт деторождения. Согласен?
– Не знаю, наверное.
– Теперь акушерка. Она вспотела. Пот мешает, жжет роговицу, словом беспокоит ее больше чем появляющееся на свет дитя. Эта женщина приняла много родов на своем веку. Для нее акт деторождения – механическое действо. Так шагающий человек не задумывается над тем, по каким законам совершается движение. Собственно роды для акушерки не существуют… Пойдем дальше. Отец. Тот, что за дверьми. Слышит крик. Для него рождение ребенка – этот самый крик и больше ничего. Так?
– Наверное.
– Где же, позволь полюбопытствовать, само рождение? Кто его осознал? Принял и осознал?.. Бумага? История болезни? Да, но бумага мертва. Вопрос: существует ли деторождение как таковое? Или существует лишь расплывчатое, фрагментарное, с великой долей выдумки представление о нем, изложенное на бумаге?
– Не исключено, –