– А вывезти?
– Что можно вывести из города, где производят один ширпотреб?
Тут он цепко посмотрел на меня и нанес несколько энергичных карандашных линий на лист бумаги сомнительной чистоты.
– Стоять смирно, смотреть сюда, – приказал он, повелительным жестом указывая, куда мне смотреть.
Он был так уверен в себе и действовал с такой профессиональной сноровкой, что я невольно подчинился.
И минут пять старался не шевелиться.
Но быстро устал.
– Поговорить-то можно?
– Валяй, – щедро разрешил живописец, вовсю орудуя карандашом.
– Как ты думаешь, почему люди употребляют слег?
– Вот это спросил! – восхищенно хрюкнул Рембрандт. – Что называется «быка за рога».
– Нет, серьезно. Все знают, что наркотик – это дрянь. Что это скверно, грязно, стыдно… И все употребляют. Почему?
– А ты употреблял?
– Да.
– Тогда ты знаешь ответ.
– Не знаю.
– Врешь. Любой наркотик, и слег в частности, – поучительно произнес живописец, воздев перед собой указующий перст, – дает иллюзию мгновенного и полного удовлетворения всех твоих потребностей. Принял, и ты уже ничего не хочешь. И платить не надо.
– Ну, платить все-таки приходится. Здоровьем, например. Жизнью.
– Ф-ф-ф, – скривил губы «голландский гений». – Всё, что дает наслаждение, либо аморально, либо незаконно, либо приводит к ожирению.
– А вы знаете статистику смертей от слега?
– Это не аргумент. Все смертны.
– С каким великолепным хладнокровием вы это произносите…
– А должен метаться и рвать на себе волосы?
– Хм-м, – я задумался в поисках решающего довода. – Речь, вообще-то, идет не о частностях. Если слег победит, и все в поисках наслаждения залягут в ванны, земная цивилизация прекратит существование. Причем не в каком-то отдаленном будущем, а уже через одно-два поколения. Потомки просто не родятся.
Мастер портрета пристально взглянул на меня. Хотя, возможно, его интерес относился к не словам, а был чисто художественным.
– И это не аргумент, – произнес он, слюнявя карандаш. – Закон природы таков, что всякая сущность возникает, растет, крепнет и расширяется до определенного предела. Далее ее ждет стагнация, загнивание и, в конце концов, гибель. Почему наша цивилизация должна стать исключением?
– То есть вы выбираете слег?
– Ха! В таком случае я не беседовал бы тут с тобой, а лежал бы в горячей воде и пускал пузыри счастья. Изо всех отверстий.
– Но тогда почему, – не удержался я, – почему…
– Почему не упал к тебе на грудь и не облил слезами восторга?
– Ну-у…
– Да понял я! – Рембрандт даже на минуту отложил карандаш. – Сразу понял, что ты, русский коммунист, решил спасти мир от наркотической пропасти и повести вперед к светлому прекрасному