– Мисс Аннабель? – грустно спросил мистер Бугар.
– Нет! – рявкнула я. А затем холодно добавила, посмотрев на заезжего аристократа и его странного спутника-лекаря: – Но здесь ведь все – сильные мужчины. Так что вы и втроем справитесь. Так ведь?
Лекарь что-то пропищал и схватился за сердце, как бы давая понять, что он не считается.
А вот милорд расправил плечи, резко сдернул с себя сюртук и заявил:
– Прекрасно! Наконец дельное предложение. Раз здесь только двое настоящих ЗДОРОВЫХ мужчин, то мы, разумеется, справимся сами!
– Карета тяжелая, – осторожно заметил малыш Энниз. – Вы точно того? Сможете?
Зря он это сказал. Губы милорда вытянулись в тонкую надменную линию, глаза блеснули желанием поставить всех на место, а пальцы принялись проворно закатывать рукава кипельно белой рубашки.
– Вперед! – скомандовал он, и, бросив презрительный взгляд на меня, потом на лекаря и, чуть задержавшись на мистере Ойзе, гордо пошел на мост.
Я усмехнулась и привалилась плечом к березке.
– Ой, что будет, – прошептал мистер Ойз, так чтобы я слышала. – Остановила бы ты этого «прынца», Анни. Потянет себе спину…
– Это ничего, – ответила я с улыбкой. – С ним приехал очень важный специалист-эксперт из столицы. Вместе они, должно быть, и горы свернут.
– Не жалко тебе совсем мужика, – покачал головой мистер Ойз.
Я промолчала. Потому что на самом деле уже жалела о том, что спровоцировала этого гордеца на глупость. Только менять что-то было поздно.
– Раз-два, взяли! – прохрипел он, и все затрещало.
И мост, и карета, и самомнение бедняги-лорда, лицо которого от натуги покраснело до неузнаваемости.
Раймонд
Не знаю, что на меня нашло.
Уже много лет я не поднимал ничего тяжелее кожаного портфеля с документами. Для физической работы были помощник и прислуга. И меня абсолютно устраивал такой порядок вещей.
Пока длинноногая девица, взявшаяся из ниоткуда на своем нелепом желтом велосипеде, не задела мое самолюбие намеком об отсутствие во мне силы! И как она при этом смотрела?! В больших карих глазах плескалась насмешка. От злости во мне закипела кровь, а в голову ударила абсолютно шальная мысль: доказать девице, что она не права. Хотя доля истины в ее словах имелась. Или не доля, а цельная часть?..
Теперь, когда поясница, собиралась отвалиться от спины одним цельным очень болючим куском, я пожалел о внезапных необоснованных амбициях. Только было поздно.
– А вы молодец! – похвалил меня бугай, бодро выпрямляясь. – Так и не скажешь, что в вас есть задор. А на тебе!
Я залихватски усмехнулся.
При этом продолжая стоять, согнувшись и делая вид, будто облокотился на карету.
По пояснице, которая горела огнем от боли,