Сказать ему? Я пытливо посмотрела в глаза любимого мужчины и… выдавила из себя улыбку. Если бы Оуэну грозила беда в пути, тетка сказала бы. А остальное – глупости. Наверняка, сердце так болит из-за предстоящей разлуки. Две недели не вместе – это много.
– Я люблю тебя, Аннабель, – сказал Оуэн и легко коснулся моих губ. – Отвезу артефакты. Сдам. Получу деньги и вернусь. Тебе как раз сошьют платье.
– Оно почти готово, – припомнила я. – Завтра последняя примерка.
– Ты будешь самой красивой невестой.
– И самой счастливой, – кивнула я.
Поезд запыхтел.
Оуэн дернулся, снова поцеловал меня и запрыгнул в вагон, встав в проходе. Широкие плечи заняли почти все пространство. Сильный. Красивый. Мой.
Я осмотрела его, гордо улыбнулась.
– Две недели, – повторил он, сверкнув черными глазами. – Дождешься?
– Спрашиваешь! – ответила я, отступая.
Поезд тронулся.
– Жди своё счастье из столицы! – прокричал он. – Слышишь?
– Да.
Оуэн исчез из виду.
Я обняла себя за плечи, какое-то время постояла, а затем пошла назад. Малыш Э́нниз открыл мне дверь экипажа, помог забраться внутрь и повторил то, что я уже ни раз слышала:
– Обернуться не успеешь, а он вернется.
В Глубинки приехали быстро, и я сразу хотела отправиться по делам, но… Сердце продолжало ныть, тревожа все сильнее. Не выдержав, свернула к дому тетки Марианны. Зашла, помялась на пороге и услышала ее голос:
– Ты же никогда не просишь гадать тебе.
– Сегодня попрошу, – сказала, решительно преодолев небольшой холл. Вошла в ее рабочую комнату. Здесь пахло табаком и надеждой. Тетя сидела на кресле качалке и вязала очередную кружевную салфетку. На пятиугольном столике перед ней лежали мотки ниток разных цветов и схемы новых плетений. Из распахнутого настежь окна лился яркий свет. Я улыбнулась.
Вот только стоило посмотреть в глаза тети, как волнение вернулось.
– С ним все будет хорошо? – спросила у Марианны, имея ввиду О́уэна.
– Да, – ответила она.
– Но?
– Ты хочешь услышать мое слово? – Марианна остановила кресло, отложила вязание и протянула мне сухощавую ладонь с узловатыми пальцами.
Поколебавшись, я шагнула вперед. Наши руки встретились. Тетя Марианна закрыла глаза и, глубоко вздохнув, покачала головой:
– Так и думала, – проговорила она загадочно.
Следом на комнату обрушилась тишина. Под тонкими синеватыми веками тетки заполошно двигались зрачки, ее дыхание участилось, старые пальцы с силой впились в мою ладонь. Я зажмурилась. Не любила предсказания с детства. С тех пор, как моей маме напророчили удачную поездку в столицу. Все действительно вышло хорошо. Только на обратном пути они с папой и старшей сестрой попали в аварию…
– Аннабель… – прохрипела тетя Марианна, открывая глаза.
Я вздрогнула, посмотрела на нее и… замерла, понимая – не нужно было гадать.
– Этот год не принесет тебе желаемого, – подтвердила мои страхи тетка. – Но ты все равно должна ждать поезда. Потому что предсказание Оуэна сбудется.
Спустя год
– Нам нужен магобиль. Или хотя бы экипаж, – задумчиво глядя на щуплого лекаря, сказал я. – И кто-то должен помочь с багажом.
Невысокий молодой мужчина в очках с толстыми линзами и в широкополой шляпе огляделся, при этом морщась и шевеля отталкивающими на вид тонкими усиками. Как до этого я, он не увидел желающих прийти на помощь. Тогда, просчитав что-то в уме, лекарь с тоской посмотрел на большой мой чемодан и покачал головой, сообщая:
– Эти руки надо беречь. Мне ими еще жизни спасать, милорд! – Перед моими глазами покрутили небольшой пятерней, затянутой в черную перчатку. – Я не могу поднимать тяжести. Это преступление против всех нуждающихся.
Голос у мистера Чаоморро – так мне представили “лучшего из свободных специалистов” – был скрипучим и напоминал плохо смазанные дверные петли. Его движения казались нервными и беспорядочными. Лекарь явно был раздражен. Впрочем, я мог его понять. Эта поездка уже отняла значительно больше сил и времени, чем предполагалось изначально, когда тетушка уезжала “на полный пансион в шикарное место”, я и подумать не мог, что добираться к ней придется два дня, сменив три вида транспорта.
Потому ругаться или спорить с лекарем я не собирался. Мистер Чаоморро действительно был нанят для лечения неожиданно заболевшей тетушки, а не для ношения багажа. Кто же знал, что на перроне в Бурсурканах нас не встретит ни один зазывала, готовый за копейки доставить груз и людей до пункта назначения?
Вздохнув, я подхватил чемодан в свободную руку и отправился следом за немногочисленными пассажирами, покинувшими поезд. Лекарь семенил рядом, и за короткую дорогу до площади у вокзала успел трижды