– Зайди, Володя, – нарисовался за дверью Василий Иосифович.
Василий зажёг сигарету и, дымя почти на Вовку, поинтересовался:
– Аполлонов говорил, что у тебя теория есть, что после удара молнией к тебе несчастья липнут и обязательно по голове достаётся.
– Четвёртый раз за год.
– Дела. Вот, что Володя, я вчера у отца на «Ближней даче» был, обсуждали там… Не, этого тебе точно знать не надо. Так вот, потом ужин был, и отец поставил пластинку с твоими весёлыми песнями, а после ужина я ему и рассказал об этом вашем турне. И что ты там самые важные голы забил.
Челенков напрягся. Уж больно издалека Василий начал.
– Отец выслушал и говорит: «Хороший мальчик и песни хорошие пишет, ты ему скажи, Василий, что людям сейчас очень нужны весёлые песни, пусть напишет ещё». Ты, мне обещал. Написал?
Охо-хо. Чего и боялся.
– Весёлую написал.
– Пой!
– Кхм. Гитару бы надо. И губа разбита, тихо получится, громко не смогу.
– Гитару? Алексей! – как гаркнет Сталин, что даже огромный тонный стол под зелёным сукном подпрыгнул, не говоря уж о Фомине.
– Слу…
– Гитару найди. Быстро. Бегом! – тугудым, тугудым. Даже дверь капитан не закрыл. Василий Иосифович сам встал, прикрыл. Сквозняк образовался. На улице с утра подмораживало.
– Василий Иосифович, а можно листок и карандаш, я только вчера написал, могу сбиться.
– Диктуй…
– Нет, товарищ генерал, не тот эффект будет.
– Эффект?! Ох, Фомин. Ну, ладно, держи, – Василий подвинул ему листок и вынул из письменно прибора настоящую шариковую ручку.
– Ни фига себе! – не удержался Челенков.
Сталин странно эдак на него посмотрел. Вот прямо чувствовалось, что хочет спросить, неужели раньше видел? Не спросил, наоборот, объяснил появление артефакта.
– Шариковая ручка – производится по заказу Королевских военно-воздушных сил Великобритании, поскольку обычные перьевые авторучки протекают в самолётах от снижения атмосферного давления при наборе высоты. Нам немного добыли посольские. Пиши. Хорошо пишет.
Вовка как раз дописывал последний припев, когда без стука в кабинет влетел капитан Алексей с роскошной концертной гитарой. Красота.
– Давай, Фомин, удиви. – Протянул ему инструмент Сталин.
– Удивлю.
Если б я был султан, я б имел трёх жён
И тройной красотой был бы окружён
Но с другой стороны при таких делах
Столько бед и забот, ах, спаси Аллах!
В фильме «Кавказская пленница», во время исполнения этой песни Никулиным, интересно наблюдать на реакции Варлей. Глаза выпучивает, прыскает, замечательная мимика. Там, правда, ещё питается Наталья, но тут на столе фруктов с булочками не было, потому Василий просто глаза выпучивал и ржал, а когда прозвучала последняя фраза:
На