С пустой котомкой, в худых сандальях,
Повинным сердцем не осуждая
За то, что дружбу водил с печалью.
3
Где спорит в потемках с горою гора,
Формует алмазы земная кора.
Неравные камни лежат в глубине,
Различны по сорту они и цене.
Одни в абразивный спрессуются круг,
Другие украсят запястия рук,
А третьи – внушительной величины —
Заполнят секретные сейфы казны.
Исчислено, взвешено и учтено,
Народы алмазное кормит зерно.
Но редко, быть может в столетие раз,
Являет земля уникальный алмаз:
Глядят из высокой его глубины
Могущество солнца и скромность луны.
Об этих алмазах – легенд ворожба,
Неровен их час и нежданна судьба.
Не смеют их женщины видеть во сне,
Страшится правитель их числить в казне.
Не знают они ни цены, ни границ.
Пред ними служители падают ниц,
Когда расщепляет сгустившийся мрак
Священного камня всевидящий зрак.
Бегут они прочь от запретов табу,
На миг возгорятся у Будды во лбу,
И вновь исчезают и светятся вновь
Сквозь пепел надежд и преступную кровь.
Талант, осветленный глубинным огнем,
Я знаю о нем и не знаю о нем,
Увижу – зажмурюсь – не мне по плечу
Мечтою к его прикоснуться лучу.
И вы, властолюбцы, уймитесь! Не вам
Рассудком к его прикоснуться правам!
«О, это шараханье зала из крайности в крайность…»
Памяти академика А. Д. Сахарова
О, это шараханье зала из крайности в крайность…
Когда на трибуну восходит картавый чудак,
Поймешь ли, правитель, что судит тебя гениальность
В осмеянной скорби своих безоружных атак?!
Молчаливый патруль
Радостей ближнего не уворуй,
Дом не спали.
Ходит в ночи молчаливый патруль —
Совесть Земли.
Нет у нее ни кола, ни двора,
Негде присесть.
Пусть одинока она и стара —
Все-таки есть.
Давнишний кто-то ее породил —
Может быть, Бог.
И на молчание благословил
Или обрек.
Не декламирует выспренних фраз,
В дверь не стучит.
Просто не сводит внимательных глаз,
Просто молчит.
Ты различишь ее по волосам
Цвета луны.
За день минувший прибавил ты сам
Ей седины.
Ходит во мраке седой эталон,
Ходит века.
Что ей, бессмертной, бразды и закон
Временщика?
Если поверишь в красивую ложь
Властных и злых,
Если на лютую казнь поведешь
Братьев своих,
Чистой слезою загасит, зальет
Смрадный огонь.
Голой рукою клинок отведет,
Ранив ладонь.
Кто там безгорестно пьет и жует,
Гордый