Сыграли свою роль отсутствие на протяжении двух десятилетий целенаправленной политики на украинском направлении, а затем подмена политики политтехнологиями. «Русский мир» – концепция «мягкой силы» – был применен в боевых условиях, когда на обеих сторонах конфликта в Донбассе воевали в основном люди, говорившие по-русски. Наспех очерченная, «эскизная» Новороссия «схлопнулась», так и не раскрывшись. В результате свержения Януковича и последовавших за этим событий в Киеве возник режим, относящийся к России более враждебно, чем любое другое государство в мире.
Украинский кризис отразился на отношениях России с партнерами по ЕАЭС – Казахстаном и Белоруссией. У Астаны и Минска возникли опасения по поводу территориальной целостности своих государств. Идея «Русского мира» оказалась слабо увязанной с евразийским проектом. Санкции Запада против РФ, введенные весной и летом 2014 года и нацеленные на изменение российской политики в отношении Украины, рикошетом ударили по партнерам Москвы. Обвал цен на нефть во второй половине 2014 года вкупе с западными санкциями и структурными проблемами самой российской экономики вверг Россию в серьезный экономический кризис, сведя к минимуму выгоды от интеграции.
Надо сказать, что и до украинского кризиса полная – политическая – интеграция в рамках Евразийского союза непредвзятым исследователям представлялась проблематичной. Минск и Астана совершенно не стремились вновь войти в союз – теперь уже Российский[63]. Возможности уравновесить РФ в рамках ЕАС у них не было, особенно в условиях отказа Украины от членства в нем. Отсюда интеграция изначально была реалистичной лишь в усеченном варианте: экономическом союзе России и двух других стран, при сохранении реального суверенитета каждого участника. Такой вариант скорее напоминал НАФТА – Североамериканскую зону свободной торговли, чем ЕС с его наднациональными центрами принятия решений.
Итак, идея создания «центра силы» вокруг РФ – полноформатного экономического, финансового, политического, военного союза – оказалась невостребованной за пределами России. Очевидно, что Украина для евразийской интеграции утрачена окончательно. Силы, пришедшие к власти в Киеве в 2014 году, однозначно ориентируются на Запад – Евросоюз и НАТО. Однако эта потеря – кажущаяся. Если бы Украину удалось привлечь к российскому интеграционному проекту, то цена для Москвы оказалась бы непомерно высокой. России пришлось бы оказать Украине огромную финансовую помощь, дать Киеву большие права в интеграционных органах, которыми он мог бы злоупотреблять, сознавая при этом, что в конце концов украинская элита, получив российскую помощь, рано или поздно повернет на Запад. Так что неучастие Украины