Стена из его презрения и моей обиды.
Отворачивается, чтобы забрать бутылку, а мне так и хочется прокричать в эту широкую спину:
– За что?! За что ты так со мной?! Что я тебе сделала?! Ты не хочешь детей? Моя беременность нежелательная?! Чем я так провинилась перед тобой?!
Но я молчу. Все еще не понимающая до конца, в лапы к какому монстру действительно попала.
Перевожу взгляд на мужчин, которые застыли в ожидании распоряжений своего босса. На лицах у них пустота. Ни единой эмоции. Ничего. Машины. Дай им Марат сейчас команду растерзать – исполнят. Наверное…
Еще один бокал приговорен, и Умаров резко разворачивается, бросает на меня ледяной взгляд, испепеляющий просто.
Чужой. Не мой больше. Тот самый Марат Умаров, имя которого наводит ужас на всех… на всех, кроме меня… до вот этой самой секунды…
Опять наши глаза сталкиваются и озноб бежит по коже, когда я слышу ледяной голос бизнесмена:
– Убрать ее отсюда. Чтобы ноги ее не было. Если еще раз увижу – головы полетят с плеч у вас.
Моргаю. Не понимаю смысла сказанных слов.
Боль… она подкатит потом, потом она будет выворачивать душу наизнанку, а сейчас я просто моргаю заторможенно и двое охранников бесшумно двигаются в мою сторону, оказываются рядом.
– Собери свои шмотки. У тебя десять минут. Промедление будет стоить дорого.
Холодный, пронизывающий голос, от которого мурашки расползаются по коже. Еще недавно этот голос заставлял трепетать, а сейчас он жалит льдом.
Смотрит на меня и бокал ко рту подносит, а я почему-то на ногти его смотрю, аккуратные лунки, широкие, ухоженные. Силы в них немерено и почему-то кажется, что Умаров сдерживает себя, чтобы руку в кулак не сомкнуть и не разбить бокал на множество мелких осколков.
Широкий ободок золотых часов сидит на запястье как влитой, а я замечаю, как на тыльной стороне ладони вены вздуваются.
– Уходи. Уходи и не возвращайся. Никогда. Если жизнь дорога. Дважды повторять не буду.
Обрубает, наконец, останавливает на мне пустой взгляд, и я вздрагиваю. Не лжет Марат Умаров. Моя жизнь… Он вполне может ее отнять, а я все в его лицо смотрю с крупными, выразительными чертами, с широкими скулами, которые так выгодно подчеркивает щетина. На мелкие морщинки в уголках глаз, которые появились благодаря тому, что у Марата привычка прищуриваться…
Киваю на его слова. Говорить не могу. Опять делает глоток. Скидывает с себя пиджак и остается в жилетке, которая обхватила широкий торс с литыми мышцами поверх синей сорочки.
Шикарный мужчина. Красивый. Мужественный. И такой холодный. Черствый.
– Десять минут, – выговаривает уже глядя на охранника, информирует своего цепного пса, отворачивается, уходит, прихватив с собой бутылку.
А я…
Я остаюсь стоять полностью убитая, растерзанная Маратом Умаровым. Все это время мне казалось, что я что-то