«Некрономикон» и шифр Медиума. Михаэль Фартуш

моего роста. Но потом понял и это открытие не принесло мне радости. А моё имя? Как вы насмехались над моим именем. «Тоже мне иностранец-засранец», – говорили вы. – «Ты своим видом оскверняешь столь благородное имя». Сколько боли и обид я перенёс в детстве. Как ночами я тихонько плакал в подушку, как я проклинал тот день, когда родился. Как я хотел уйти из жизни, но понимал, что моя мать не переживёт этого. Ты же помнишь, что я подружился с одной девочкой во дворе. Она была такой же несчастной, как и я. Жила с бабушкой, родители у неё погибли. Она была одинока и постоянно ходила грустной. Мы сроднились с ней, ходили друг к другу в гости. Это была не просто дружба – это была первая любовь. Она чувствовала то же, что и я, она была похожа на меня. И что же вы, сволочи, сделали. Вы заманили её в подвал и изнасиловали прямо у меня на глазах. Бедная девочка, она рыдала от боли и ужаса, просила не трогать ее, она звала на помощь. Я хотел ей помочь, но не мог. Вы скрутили мне руки и кричали, чтобы я смотрел на всё это. Мне было ужасно обидно и мерзко. Я тоже плакал и просил отпустить ее. Но вы только смеялись над нами и продолжали делать своё грязное дело.

      – Но меня там не было, – возразил Межинский.

      – Твои дружки там были, а ты во всём поддерживал их, – Медиум гневно смотрел на Максима. – Или ты хочешь сказать, что заступился бы за нас.

      Межинский молчал не зная, что ответить. Он уже был не рад, что поднял эту тему – теперь Медиум разозлился ещё больше.

      – Чего молчишь? Нечего сказать, – замахал руками Медиум. – Ты один раз заступился за меня, но это было не по доброте душевной. Просто с пацанами из соседнего двора у вас были вражеские отношения, и ты не захотел, чтобы они меня побили. Мол, это наш кадр, и мы его сами будем бить и издеваться над ним. Помнишь?

      – Да помню, помню я это всё, – голос Межинского задрожал. – Ведь мы же были несознательными и глупыми мальчишками.

      – А то, что чуть не отправили меня на тот свет, заставив выпить какой-то дряни, – Медиум повысил голос. – Это всё по-глупости было. Я получил тяжёлое отравление и впал в кому. Я находился на краю пропасти, отделяющей жизнь и смерть. Я хотел умереть, но и боялся этого. Я так мало прожил, но ничего в этой жизни меня не радовало. А ведь, когда я находился в этом состоянии, я видел вас. Вы хвастались друг перед другом, какие вы герои, что отправили меня к праотцам и что одним порочным генофондом стало на Земле меньше. Я видел свою мать, которая похудела и осунулась за эти пару дней. Ведь она не спала ни днем, ни ночью, почти ничего не ела и всё время плакала.

      – Ты и это знаешь, Мартин? – Межинский впервые обратился к Медиуму по имени и поднял на него глаза.

      – Какое право вы имели распоряжаться чужой жизнью? – не обратил никакого внимания на него Медиум. – Зачем вы взяли на себя миссию уничтожать других, не похожих на вас людей? Я хотел умереть. Но, видимо, каким-то высшим силам это не было нужно. И вот я увидел Будду. Он мне сказал, что путь к самопознанию и истине лежит через внутреннее духовное очищение. «Ты достаточно настрадался в своей жизни, теперь ты готов помогать