В общем, если Шарлотта и не рассматривала Сару Уэстон в качестве потенциального агента для своей команды, это не отменяло вероятности, что девушка могла быть заслана кем-нибудь из врагов.
Маловероятно, но, с другой стороны, во дворце с недавнего времени творились странные вещи.
Шарлотта выкинула изжеванную соломинку в корзину для бумаг и выудила из великолепного портсигара еще одну.
Портсигар некогда принадлежал девятому князю Лобковицу. Однажды ночью, в Праге, Шарлотта нашла его под подушкой с запиской внутри: «Красивыми вещами должны владеть красивые люди».
Милый подарок на память от Юрия: первого из нескончаемой вереницы поклонников. Шарлотта улыбнулась. Глупенький фальшивый князек Лобковиц! Он-то решил, что может наложить свои грязные ручонки на все, что захочет, но судьбу портсигара ему проследить не удалось.
Насколько проще было бы разобраться с ситуацией во дворце, если бы в его стенах распоряжалась кузина! Хотя венецианское происшествие доказывало лишь то, что маркиза Элиза вполне способна оставить парочку болтов незакрученными. Это тоже тревожило.
Шарлотта повстречалась с маркизой Элизой Лобковиц де Бенедетти на светском мероприятии фонда «Наследие» еще много лет назад. Сливки общества представляли собой море расшитых бисером жакетов и незатейливых причесок, на фоне которых молодая маркиза в восхитительном облегающем платье от Живанши с туго стянутыми на затылке волосами смотрелась как остро отточенный стилет. Шарлотта повернулась к своей ассистентке, желая узнать, кто та великолепная женщина, и была озадачена, услышав имя «Лобковиц».
После Бархатной революции Шарлотта внимательно наблюдала за событиями, разворачивавшимися в Праге. Ее ни капли не волновало, что могли всплыть темные факты, связанные с ее пребыванием в Чехии в период работы на ЦРУ. Управление умело хранить свои секреты. А у Шарлотты были свои дела, о которых в Управлении даже не подозревали. Но люди на другом полушарии памятливы, и ей было необходимо соблюдать осторожность. Кроме того, существовали кое-какие интимные письма, хранившиеся в недрах дворца Лобковицев. Только осведомленный человек смог бы определить, что послания имеют к ней отношение, но Шарлотта предпочла бы хранить их у себя. Вторым источником ее беспокойства был пока еще маячивший на горизонте кропотливый досмотр княжеского добра. Волокита, связанная с описью, была обнадеживающе долгой и запутанной, но Шарлотта понимала, что должна думать на несколько ходов вперед.
– Что