Тогда Саймон произнёс:
– Дело вот в чём: если я вернусь к своему повелителю без доказательства того, что его поручение насчёт Джека выполнено, то плохо моё дело. Если же я явлюсь в дом Джека, то… Я знаю, что Джек жесток сердцем и скор на руку, поэтому прошу тебя теперь: дай мне слово, что поручишься за меня, если это будет возможно, перед этим лесным жителем и его сыновьями.
Кристофер громко рассмеялся, и сумеречный лес зазвенел от весёлого гула его чистого голоса. Наконец, он сказал:
– Ну и ну! Да ты слишком труслив, чтобы быть тайным убийцей! Господу Богу не пришлось бы столько возиться с Каином, если бы он был таким же, как ты. Иди и выполняй своё поручение насчёт Джека, а я постараюсь сохранить тебе жизнь. По правде говоря, я догадался, что это за поручение после того, как прошлой ночью дикие лошади разбудили тебя и вложили обнажённый меч в твою руку. Да, да! Я и не подозревал обо всём этом, когда мы выезжали вчера утром из замка. Тогда я думал, что твой повелитель поручит мне какую-то службу. Тронемся в путь! Или, если хочешь, поезжай на шаг впереди меня. Вон туда, где – видишь? – между стволами берёз что-то светится. Если собьёшься с пути, я буду рядом, чтобы тебя направить. Как я и говорил, нам недолго ждать новостей.
Саймон нехотя тронулся в путь. Они ехали довольно медленно, и Кристофер то и дело кричал:
– Направо, оруженосец! Налево! Теперь прямо! – и так далее, но через некоторое время они внезапно услышали голоса. Лес словно загорелся – вокруг засветилось множество огней. Кристофер закричал и погнал лошадь, чтобы обойти Саймона, который ехал ближе к правому краю тропы. Почти сразу Кристофер заметил блеск стали в руке Саймона и повернулся боком, чтобы защититься, но прежде, чем он успел ещё что-либо сделать, Саймон вонзил широкий кинжал ему в бок, а затем развернулся и поскакал в обратную сторону той дорогой, которую запомнил по пути сюда.
Как только был нанесён удар, Кристофер упал с коня, и сразу же с десяток человек с факелами окружили его. Это были высокие воины, и огонь факелов придавал им свирепый вид. Один из них, стройный молодой человек с длинными рыжими волосами до плеч, опустился перед раненым на колени, тогда как другие держали лошадь и вытаскивали ноги Кристофера из стремян.
Рыжеволосый положил руку себе на грудь и, подняв голову так, чтобы свет факелов освещал ему лицо, воскликнул:
– Господа, здесь произошло преступление: закололи человека, и это преступление касается всех нас, ибо он – не кто иной, как юный Кристофер из Крайней марки, который приковылял к нам в Холмы на прошлые святки и которого мы так хорошо приняли тогда. Подойди сюда, Роберт из Мейзи, опробуй на нём своё знахарское искусство*, – может, он ещё жив. Если же он мёртв или умрёт от раны, то я возьму на себя обязанность отомстить за него и найду его убийцу хоть на краю света – я, Дэвид Рыжий, не будь я младшим из сыновей Джека, ибо я считал, что этот человек будет моим другом в поле и на холмах, пешим и конным, в зале и на престоле, в хижине и в церковном хоре, перед женщиной и воином, священником и гордым принцем. Скажи, Роберт, как он?
Знахарь,