– Когда я в следующий раз поеду в Лондон, то соглашусь взять Вас с собой, – с улыбкой внезапно сказал Уолтерс, обращаясь к Вивиане. – Вы же не можете ходить исключительно в чужих платьях.
Девушка кивнула, мало заинтересованная этой темой, и Рэндалл нахмурился.
– Оставь гостью в покое, – прошипел Эдмунд, – имей хоть каплю уважения.
– Что такого в моих словах? – искренне удивился Рэндалл, – я любезен настолько, насколько вовсе могу быть. Я предлагаю красивой девушке подарок, который только подчеркнет ее красоту. Что в этом дурного?
Вивиана подняла взгляд от тарелки и посмотрела сидевшему перед ней Уолтерсу в глаза.
– Я не могу принимать подобные подарки. Это очевидно. Что не менее очевидно – я не могу за них и заплатить.
Рэндалл махнул рукой, и тут Тауэр пророкотал:
– Зато за них могу заплатить я.
Эдмунд вздохнул и пробормотал:
– Нет, это уж форменный nuntius.5
Однако Уолтерс продолжал веселиться.
– Но Вы, при всем уважении, не хорошенькая девушка. И то, что может мне предложить Вивиана, даже если бы Вы и вознамерились мне дать, я бы не принял ни в дар, ни за деньги.
Вивиана даже не дрогнула, но Эдмунд почти физически ощутил, как вокруг девушки вспыхнула аура гнева, устремившаяся к мистеру Уолтерсу. Тот, похоже, тоже ощутил недовольство собеседницы: отложил вилку и замер, казалось, едва сдерживаясь, чтобы не втянуть голову в плечи.
– Возможно, я не совсем расслышала, что Вы сказали, – холодно осведомилась Вивиана, медленно подняв взгляд на Уолтерса. Глаза ее сузились от затаенного гнева, – или же Вы оговорились?
Уолтерс сглотнул и тяжело выдохнул, будто задерживал дыхание, пока девушка говорила.
И тут Эдмунд резко отодвинулся от стола, так что стул противно проскрипел ножками по паркету, и встал.
– Сожалею, но вынужден вас покинуть, – бросил мужчина и, не объясняя причин, быстрым шагом направился в гостиную.
Эдмунд замер, держась за стену и пытаясь перевести дух.
Вскоре за ним в комнату вошел Ретт Кинг.
– Что стряслось? – спросил он.
– Не могу! – нервно сказал Эдмунд. – Обедать за одним столом с этой женщиной невыносимо. Она слишком… вызывающа.
– На ней платье Вашей сестры, – напомнил Кинг, – и она не нарушила ни единого правила этикета.
Купер обессиленно опустился в кресло.
– Да, это так. Но, согласитесь, она будто из древнего средневековья. Дикая, неподобающе грубая… – молодой человек покачал головой, – если бы не ее образование, я бы подумал, что сэр Тауэр нашел ее в порту!
Ретт рассмеялся, запрокидывая голову назад.
– Да уж. Прелестное воспитание сочетается в ней с грубостью взгляда, это Вы верно подметили. Не порт ее взрастил, вероятно,