– Лиза, тебе плохо?– неожиданно прозвучал рядом знакомый голос, и кто-то снова сжал локоть тёплыми пальцами.
С широко открытыми глазами я повернула голову вправо и так резко отшатнулась, что за столом воцарилась тишина: все взгляды вопросительно замерли на мне.
Сбоку сидел тот самый Макс, из реальности и из недавнего сна, который вдруг вспомнился до мелочей. Внутренности обдало жаром, а во рту пересохло. Я передёрнулась, но глаз от мужчины не отвела. Это был всё тот же Макс, каким я его и запомнила, только в белом смокинге с бабочкой золотого цвета – полная безвкусица.
– Лиза, что с тобой?– снова спросил он, и сейчас в его голосе слышалось беспокойство.
«Так… Я снова с ним… Снова Лиза… Я всё ещё его жена? А что делаем?.. Куда-то летим?– и медленно перевела взгляд на других сидящих за столом.– А это кто?»
– Я в резиновых перчатках сижу в аэропорту и пью вино,– нервно усмехнулась, чувствуя, что мышцы лица всё ещё дрожат.
Макс и его собеседники как-то напряжённо переглянулись.
– Лиз, с тобой точно всё нормально?– спросила женщина-азиатка.
Конечно, всё это снова мне чудилось, но общая заторможенность мешала сосредоточиться и включиться в происходящее как участнице, а не как сидящей статуе где-то за мутным стеклом. И всё, что сейчас двигалось быстрее, чем мои взгляд и мысли, – это кровь в венах: пульсация в ушах была громче, чем окружающий шум.
«Ну что ты молчишь? Сыграй уже что-нибудь!»– пинала себя я, но язык не поворачивался что-либо ответить. Снова посмотрев на Макса, прищурила слезящиеся от яркого света глаза и проронила:
– У-у… меня так… больно кольнуло в груди… Простите…
Для большей убедительности хотела коснуться груди, но, вспомнив, что руки в хозяйственных перчатках, вновь спрятала их под стол, аккуратно стянула инвентарь и бросила на пол.
Макс обнял меня за плечо, две женщины и мужчина сочувствующе кивнули, огляделись и вернулись к разговору. Но на слух их речь звучала странно. Я уверенно понимала, о чём они говорят, и всё же что-то было не так. А когда раздалось новое оповещение о прибытии самолёта, вдруг осознала, что все вокруг говорят на английском. И Макс тоже. И я…
Прислушалась. Тон беседы был напряжённым. Говорили о каком-то перевороте и шансах выбраться из страны первым же рейсом в Россию. В мыслях эта информация мало укладывалась, вроде бы никаких революций в мире не происходило, и я стала украдкой озираться. И неожиданно поняла, что люди вокруг не просто снуют туда-сюда, они тревожно собираются в группы, перемещаются с одного места на другое, расходятся в поисках чего-то или бегут, будто опаздывают на рейс… Только в свете разговоров за столом казалось, что люди не просто опаздывают, они отчаянно