С другой стороны булыжника из-под снега торчало что-то темное. Рядом с пустой бутылкой из-под дворфийского пойла лежали гномьи горные очки «Темновзор-14». Обычные по качеству, но с десятикратным зумом и магоинженерным затемнением. Стряхнув снег, я хотел закинуть их в инвентарь, потом вспомнил, что он у меня и без того сильно урезанный, и просто оставил на булыжнике…
– Спускайся, инициал! – голова взорвалась рассерженным голосом Бегемота. – Мы ждём тебя в храме.
«Что мешало Левиафану сразу забросить меня в храм?» – проворчал я, посмотрев на странно ведущую себя иконку Глубинной телепортации. Она то обретала цвет, то блекла, становясь неактивной, но ловить момент, чтобы активировать ее, я не стал, ведь глубинка теперь могла забросить меня еще дальше от храма – Бездна отключила поступление маны в мир, а без нее не работали магия и магические способности. Глубинная телепортация в ней не нуждалась, но, видимо, переделка мира Бездной заставляла сбоить даже ее.
Слава игровой механике, Полет не требовал маны. Войдя в Ясность, я разбежался и ухнул с края вершины головой вниз, пролетел метров сорок и взял падение под контроль – устремился к крышам нашего замка, выделявшимся среди изумрудной зелени джунглей синими пятнами с фиолетовым отливом.
Понимал, что сейчас самое важное – это разговор со Спящими, ведь кто, как не они, воплотившие в себе отцов-основателей «Сноусторма», подскажут, что делать и в каком направлении двигаться, но как же мне хотелось сначала проведать моих друзей, узнать, все ли сюда добрались и нет ли у нас новых потерь…
Из-за того, что я был в Ясности, вряд ли кто-то обратил на меня внимание, но вот я кое-что заметил. Сложно было не увидеть, как обезлюдели улицы, как на торговой площади у таверны «Свинья и свисток», где раньше было не протолкнуться, сейчас от силы несколько десятков разумных. Единственное объяснение этому – остров подвергся нападению Глашатая Бездны. Скорее всего, именно тогда погиб Деспот. Так это или нет, гадать бессмысленно, потому что вот-вот я получу все ответы от Бегемота.
Храм был пуст. Обернувшись, я увидел, что в отдалении от храма стоят на коленях кобольды, трогги, огры и тролли, но никто из них не смотрел в мою сторону. Все молились.
– Алтарь, – подсказал мне голос Бегемота в голове.
Приблизившись, я положил на него руку, его поверхность задрожала, завибрировала, пошла волнами, и моя ладонь провалилась, как в густую смолу, а спустя мгновение я и сам ухнул в настоящее великое ничто – надплан, в котором обитают Спящие боги.
И только там, посреди мглы космического вакуума, увидел их всех. И если Абзу, все еще не имевший своего храма, маячил вдали и в виде светящейся туманности, то остальные предстали передо мной в виде человеческих аватаров, к которым я привык. Трое мужчин: