Навстречу бежала вербовщица с просьбой поторопиться: кони в повозке ржали от страха, чувствовав неладное, только шофёр их мог угомонить. Пока троица бежала, Дантей заметил странные пульсации от меча, сменившиеся притяжением к Бегонии. Притяжение было слабое, будто на среднем расстоянии располагались части магнита, однако сам факт магнетизма для дерева – ужасного проводника электричества, насторожил владельца. Взаимодействие почувствовала и вторая половинка, суетливо почесывая ладонь в застывшей от боли гримасе, но никаких вопросов к Дантею не задавала, скрывая ощутимое сопряжение.
Кони боялись чего-то неосязаемого людьми, паника перескакивала на каждого, оборвал её хлопок шофёра, намного слабее демонстрируемого перед уроборосиком, но для отвлечения внимания и отпугивания раздражителей хватило.
Повозка тронулась, осуждающие взгляды первую половину пути Дантей частенько ловил на себе, хотя намного дольше обговоренного он не задержался.
Угроза топливных фантомов к эту времени спала на нет, что хорошо демонстрировали жизнерадостные прохожие на проезжих частях.
Около озер располагался «Дом культуры молодежи», где госпожа сделала остановку. Её подопечные обучались в этом здании на благотворительные средства и могли получить степень скоморохов. Если Дантей проявит себя как человека культуры – получит возможность посещать в свободное время заведение, а пока его с шофёром оставили охранять повозку.
За двадцать минут ожидания пришлось выслушать очередной инструктаж, затем карета пополнилась тремя новыми лицами и тронулась в конечный пункт. Открытый интерес к новичку проявил лишь один, шёпотом представившись: «Доброй тебе памяти, друг! Я бог всего упущенного другими божками, ну как, хочешь быть моим апостолом?». Под грозным взглядом Бегонии взбудораженное приветствие сменилось гробовой тишиной. Цель спасательной операции сама напомнила о задаче Дантея.
Тещины вечерки
Ничего сверхнеобычного шабашка выдать не могла и проходила лишь в стенах усадьбы, только обучение навыкам навигатора под чутким контролем шофёра и Бегонии позволяли повидать переменчивые улицы полиса. На таких выездах шофёр позволял себе останавливаться в опасных секторах и демонстрировать силу. Представление воняло фальшью.
На территории усадьбы каждый шаг был продиктован, маршруты проговорены, своевольничество каралось немногочисленной охраной, в которую входил извозчик. Никем иным как запрограммированным на определенные алгоритмы поведения роботом себя в таких условиях ощутить невозможно. Методика