Зато мой бенефактор отлично находит общий язык с бесами, но, в конце концов, может это просто совпадение? Возможно, этому его научили в следственном отделе ФСБ?..
– Чернов – мент, – выдохнула я, когда мы с Лизкой поднимались по лестнице, ведущей на верхний этаж. Грудь сдавило, воздуха не хватало – то ли потому что я слишком быстро бежала по ступеням, то ли от волнения, что мне предстоят долгие объяснения с друзьями.
Лизка расхохоталась в голос:
– А что, версии с фениксом и уроборосом больше не в моде?
– Это вообще отдельная тема…
– Я уже в предвкушении, – хихикала подруга, уводя меня дальше по коридору. – Кем он станет завтра? Хотя нет, пожалуй, мент – это высшая каста. Всё. Он достиг в твоих глазах финальной формы развития…
Понятно, с Лизкой говорить бесполезно. У неё только одно на уме, а мне сейчас вовсе не до любовных сплетен. Может быть, хоть Яшка выслушает меня нормально, без подколов?.. Вот, кстати, и он. Лёгок на помине.
– Девки, вы видели, кто у нас теперь ведёт историю?! – догнав нас, проорал запыхавшийся парень. – Фига себе! Вот это рокировочка!
– Сыр, на тебе лица нет, – фыркнула Чародеева. – Не томи, скажи, всё плохо? Или всё хорошо?
– Да чёрт знает! – озадаченно выдохнул Яшка и тут же перешёл на шёпот. – Тссс! Тише! Она за нами идёт. Сейчас сами всё увидите!
Взяв обеих под руки, чтобы не оборачивались, Сыроежкин протолкнул нас в аудиторию под колокольные раскаты звонка, оповещающего о начале пары. Мы суетливо расселись по партам. Лизка с любопытством таращилась на дверь. Я заранее готовилась к худшему.
Прежде, чем преподавательница вошла, в зал проник цветочный аромат её духов – сладковатый, как сахарная пудра, и щекочущий нос жасминовым