Как-то сидела я в нашем саду под яблоней – готовилась к очередному экзамену. Вдруг чувствую, что-то копошится на шее под пелериной. Оказалась обыкновенная гусеница-плодожорка. Но только стоило разглядеть ее, как вся до пояса покрылась я ужасной сыпью. Побежала в больницу, а там надо мной вздумали посмеяться. И дело дошло до истерики. Хотя без особенных причин, просто разнервничалась. Уложили меня в ванну, дали успокоительное. Но я реву без остановки, сама не пойму, зачем, почему… Трудно сказать, как тетя Соня узнала о моем плачевном состоянии, но навещала каждый день. Посидит минут пятнадцать, поговорим о чем-либо постороннем и она, заметив, что мне получше, откланивается. А идти ей от училища до дома не менее часа. Да еще работа в больнице. Ах, какая же славная моя тетя Соня, папина двоюродная сестра…
В последних классах училища со мной время от времени случались такие совершенно необъяснимые истерические припадки. Однажды вдруг поняла, что у меня страшно распухли щеки. Пощупала, поглядела в зеркало – вроде никакой опухоли. Но чувствую, пухнут ужасающе. Побежала к школьному врачу. «Что ты, милая, – говорит, – Полный порядок!» Но это успокоило ненадолго. Уже через пару дней опять пришла. А в кабинете оказались и другие девочки. «Вот поглядите, – обратилась к ним врач, – Жалоба на опухоль щек. Замечаете хоть небольшую?» Все только засмеялись, а я бурно разрыдалась. «Ну, хорошо, – успокоила она, – Полечим, и все пройдет». Однако на экзамене по закону Божьему щеки так сильно растягивало в стороны, что я еле сдерживала их обеими руками. И это продолжалось до самых каникул. К счастью, есть на белом свете Луговатка, папа с мамой, сестры и братья. Как-то сразу позабыла я о щеках, и они благодарно перестали пухнуть.
Крепко запомнила я заветы папы и следовала им всю жизнь. Перед нашим отъездом в школу он так говорил: «Держитесь подальше от начальства, которое всегда заставляет шпионить и доносить на товарищей. Этого делать ни в коем случае нельзя. Начальство любит лесть, что недостойно порядочного человека. Но чтобы держаться от начальства на расстоянии, быть независимыми, нужно вести себя надлежащим образом, то есть выполнять существующие правила внутреннего распорядка».
Довольно скоро имела я случай убедиться, насколько прав был папа.
Первые три года в Епархиальном училище нашей классной надзирательницей, или дамой, была пожилая, крайне суровая женщина. Не любили мы ее. Я ни разу ни с чем к ней не обращалась. Правила распорядка выполняла исправно – не завивать кудри, волосы завязывать