под названьем Земля
Le jardin
Какая есть
я такая какая есть
так я сделана
если смеяться хочу
во все горло я хохочу
люблю того кто любит меня сейчас
разве я виновата
что это другой всякий раз?
так я сделана
чего ж вы еще хотите
сверх того что хотите меня?
я сделана удовольствие доставлять
ничего не стоит менять
острый слишком стук моего каблука
моя талия слишком гибка
мои груди слишком туги
вокруг глаз туши круги
что поделаешь
я такая какая есть
кому хочу тому и нравлюсь
что поделаешь
со мной это случилось
да я кого-то любила
да кто-то любил меня
как дети что любят друг друга
просто умеют любить…
не спрашивайте у меня
я чтоб удовольствие доставлять
ничего не надо менять
Je suis comme je suis
«И Бог изгнал Адама…»
И Бог изгнал Адама —
отлупила Божья рука
его тростью из сахарного тростника.
Так получился первый ром.
И удирали напролом
из виноградников Господних
Ева и Адам.
Святая Троица
гналась за ними по пятам.
Но голоса Евы и Адама
детскую считалку пели упрямо:
диво плюс диво – смотри,
будет четыре, а не три.
И Троица, конечно,
отстала, по святому равностороннему
треугольнику рыдая.
Ведь двуугольник грешный
его затмил, сверкая.
Et Dieu chassa Adam a coups de canne a sucre
Бояться не стоит
Добропорядочные граждане, не бойтесь!
Это совсем не опасно.
Мертвые ваши надежно мертвы.
Надежно их сторожат.
Не бойтесь,
вам их не отдадут назад.
Им не спастись бегством —
кладбище охраняется
и вокруг каждой могилы – оградки
из железных прутьев,
как вокруг детской кроватки,
чтобы ребенок не выпал оттуда.
И это не зря.
Вдруг в вечном сне мертвецу
что-то приснится?
Приснится, будто
он жив, а не мертв?
Вдруг он сбросит каменное покрывало,
подкатится к краю,
как из кроватки,
выпадет в жизнь?
Этого еще не хватало!
Могильный ужас!
Все зашатается —
любовь, печаль, наследство.
Но не волнуйтесь,
ваши мертвые к вам не вернутся.
Радуйтесь жизни,
добропорядочные господа —
слезы пролиты раз и навсегда.
Нет, они больше не встанут.
Могилы будут в целости и сохранности,
на месте вазы с хризантемами и скамейки.
Все спокойно.
Берите в руки лейки.
Ничто не помешает вам
в этих работах,
в вашей вечной скорби
на свежем воздухе.
Rien a craindre