Пембертон замолчал. Дэнни Рэтлиффа он знал с детства: слабак и трепач, ему б только кулаками махать, задаваться да раздавать пустые угрозы направо и налево. Каков Дэнни, Пем четко представлял, но не очень понимал, как донести это до Гарриет.
– Он… короче, Дэнни просто придурок, – сказал Пем.
– Где мне найти этого Дэнни?
– Ох-хо. Ты с Дэнни Рэтлиффом лучше не связывайся. Он только-только из тюрьмы вышел.
– А за что его посадили?
– Поножовщина, что-то в этом роде. Не помню уже. Да у Рэтлиффов каждый сидел – кто за разбой, кто за убийство, не сидел у них только младшенький, дурачок который. И то Хили мне рассказывал, что он тут на днях набил морду мистеру Дайалу.
– Неправда! Кертис его и пальцем не тронул, – возмутилась Гарриет.
– Ну и очень жаль, – хохотнул Пембертон. – Уж кто-кто, а Дайал так и напрашивается, чтоб ему морду набили.
– Ты мне так и не сказал, где найти этого Дэнни.
Пембертон вздохнул:
– Слушай, Гарриет, – сказал он. – Дэнни Рэтлифф – мой ровесник, ясно? А вся эта история с Робином случилась, когда мы были в четвертом классе.
– А может, его убил ребенок? Может, поэтому убийцу так и не поймали.
– Ага, и только ты такая гениальная и обо всем сразу догадалась.
– Значит, говоришь, он в бильярдную ходит?
– Да, и еще в кабак “Черная дверь”. Но вот что я тебе скажу, Гарриет, он тут ни при чем, а если и при чем, то ты все равно к нему не лезь. Их там целая орава, братьев этих, и все чокнутые.
– Чокнутые?
– Ну, я не в этом смысле. В общем. один брат – проповедник, ты и сама его, наверное, видала – он вечно торчит рядом с шоссе, голосит про искупление и прочую фигню. А вот самый старший, Фариш, одно время даже лежал в уитфилдской психлечебнице.
– Почему?
– Потому что лопатой по голове получил, что-то в этом роде. Не помню точно. Их постоянно арестовывают. За угон машин, – добавил он, увидев, как уставилась на него Гарриет. – За кражи со взломом. Не за то, о чем ты думаешь. Если б это они Робина – копы бы давным-давно из них признание вытрясли.
Он взял чек Гарриет, который так и лежал на прилавке.
– Ну ладно, кроха. Это, значит, за тебя и за Эллисон тоже?
– Да.
– А она где?
– Дома.
– И чего делает? – Пем оперся локтями о прилавок.
– Смотрит “Мрачные тени”.
– Как думаешь, будет она летом в бассейн ходить?
– Захочет – будет.
– А дружок у нее есть?
– Парни ей звонят.
– Вот как? – спросил Пембертон. – Это кто еще?
– Она не любит с ними разговаривать.
– Почему?
– Не знаю.
– Как думаешь,