Все замолчали, в который раз обдумывая произошедшие события.
За истекшие десять лет наши герои, конечно же, внешне изменились.
Капитану Дэниэлу Линчу исполнилось сорок пять лет. Двигался он теперь медленно, с какой-то особой хищной грацией, и это обращало на него внимание везде, где бы он ни появился. Лицо его, резко изборождённое морщинами, стало суше и словно бы окаменело, в нём появилась суровая властность, губы стали тоже суше и тоньше, но на подбородке проступила ямочка, что очень красило это лицо, так же, как и улыбка – улыбка по-прежнему была необыкновенная, чарующая, и тогда голубые глаза его сияли, как и раньше. Вот только улыбался капитан теперь крайне редко.
Доктору Джеймсу Леггу исполнилось пятьдесят пять лет, и был он такой же стройный, длинноногий и рыжий, но морщин у него прибавилось, появились мешки под глазами, да и бакенбарды были уже не такие рыжие и пушистые. Зелёные глаза его, как и прежде, светились кошачьей хитрецой, и, как и прежде, доктор очень быстро краснел, когда смущался или горячился. Служил он в бристольском госпитале Сент-Питер, там он и проводил почти всё своё время, появляясь дома только к ночи.
Мистеру Трелони в эту пору было пятьдесят восемь лет, и он, как я уже и говорила, стал плохо слышать. Ещё он пополнел от спокойной жизни, хотя застарелая малярия в домашней обстановке отпустила его, как будто.
Оглаживая свой появившийся живот, сквайр говорил друзьям:
– Ничего не поделаешь, джентльмены… Человек всю жизнь растёт… В юности – в высоту, под старость – в ширину… Хотя я никак не могу привыкнуть к своему теперешнему облику… Смотрю на себя в зеркало, а на меня оттуда глядит совершенно чужой человек… Посторонний… И, что особенно неприятно – человек в возрасте…
Платон был всё таким же высоким и мощным. Чёрное лицо его, как будто бы, не поддавалось времени, а, может быть, на его чёрном лице морщины просто не читались отчётливо даже тогда, когда Платон улыбался весело, по-прежнему, как озорной уличный мальчишка.
За истекшие десять лет наши герои, конечно же, очень изменились внешне, но почти не изменились внутренне. Внутри, в душе, они были всё те же, своим авантюризмом больше похожие на самих себя молодых, поэтому, когда мистер Трелони объявил, что намеревается отправиться на поиски Амаранты Трелони и её сына, то капитан, и доктор Легг, и, разумеется, Платон, его тут же поддержали. Женщинам ничего не оставалось делать, как смириться.
Скоро джентльмены ушли в кабинет сквайра, чтобы обсудить детали.
– Пойдём вдоль побережья Африки, – сказал капитан. – Там, конечно, тоже неспокойно, но не так, как в североамериканских водах…
– На море надо всегда быть оптимистом, – согласился доктор Легг и добавил. – И всегда готовиться к худшему…
– Но мы обязательно должны найти её… Мою бывшую невестку, – сказал мистер Трелони. – Её сыну Джону, моему племяннику, сейчас должно быть лет двадцать или двадцать два…
Он нагнулся к горящему камину, –