Нужно было дождаться, когда Софии надоест разговаривать с пустотой, и она покинет палату. Но ту прорвало. Фонтан слов лился из ее рта, и, казалось, этому не будет конца и края. Остановила ее медсестра, принесшая таблетки. Взглянув на пациентку, она тут же выставила всех посетителей вон.
С Лидой София не была столь разговорчива. А может, закончился словарный запас, но, только кивнув головой в знак прощания, София поплыла с гордым видом к выходу из больницы. А Лида метнулась обратно в палату.
– Ты, наверное, хочешь задать мне уйму вопросов, милая, но я не смогу на них ответить. Время еще не пришло, уж извини. – Ираида Модестовна ждала женщину. – Будь осторожна с моей сестрой. Она не так мила, как хочет казаться. Это пока все, что тебе нужно знать. Но довольно о ней.
Милославская тяжело вздохнула и продолжила, прикрыв от усталости глаза:
– Помнишь, я рассказывала тебе о моих детях. Много лет я не видела их. Знаю только, что обижены они на меня очень. Вместо того, чтобы быть с ними каждую минуту, смотреть, как они растут и взрослеют, как создают семьи, я бросила их отцу и уехала на поиски своей мечты. Я не прошу тебя меня понять, нет. Я прошу тебя найти их и передать им письмо от меня. Оно лежит на полке в моей единственной книге. Сколько раз я хотела отправить его, но трусость поднимала голову и я представляла, как они будут ненавидеть меня еще больше, за то, что я напомнила о невыносимой боли потери матери.
Прозрачные слезы катились на подушку, но Ираида Модестовна продолжала говорить:
– Ты сможешь это сделать для меня, Лидочка?
Лида проглотила комок в горле и кивнула, погладив свою несчастную соседку по голове.
Глава 9
Восемь часов в поезде были ужасными. Духота в купе спорила с постоянно ссорившейся семейной парой за первенство в доведении до сумасшествия. Но Лиду было не так просто вывести из себя. Заставляя себя думать о том, что в этом году отпуск пройдет не так однообразно, как обычно, она пыталась вникнуть в сюжет очередного романа. Но это ей не удавалось. Перед глазами снова вставала картина убийства спутника Ираиды Модестовны, о котором старушка так никому и не рассказала, сославшись на временное помутнение рассудка от лекарств.
Чем ближе Лида подъезжала к Новгороду, в котором жил сын соседки Вениамин, тем неспокойнее было на душе. Как он примет гонца с письмом? Пожалеет свою больную мать и смягчится, или даже дверь не откроет, узнав от кого приехала Лида? Дочь Мила, наверное, была бы более милосердна, несмотря на тавтологию. Но жила она слишком далеко. Больше суток качаться в поезде с очередными «прекрасными» соседями – это было выше сил Лиды. Нужно было начать с ближайшего ребенка Ираиды Модестовны. Про Великобританию Лида и думать не хотела.
Великий Новгород завораживал своей красотой. Несколько минут после выхода на перрон Лида не вспоминала о цели своего визита, наслаждаясь