И остервенело мрачно
Delete номера и даты,
iPhone обнулив в придачу —
Он и судья и предатель…
«Я плыла по молочной реке…»
Я плыла по молочной реке,
Против нежащего теченья,
Наслаждаясь судьбы предреченьем…
Оставляя мечты вдалеке.
Я плыла, ощущая полёт,
В белой массе слоёв иномирья,
Сбросив ворох проблем, словно гири,
Понимая – мир прошлый – не в счёт.
Я качалась в молочных волнах,
А с крутых берегов мне махали
Те, кто веру в себя потеряли,
Зажимая синиц в кулаках,
Но боялись спуститься к реке…
А молочное небо сияло,
Угольки чёрных звёзд мне мерцали,
Словно росчерки в рунной строке.
Я плыла по молочной реке,
Вдруг постигнув иллюзию мира,
Что во сне – многогранней и шире
Млечный путь, и с душой налегке…
Ожидание
Отчего я плачу, вроде – беспричинно,
Отвернувшись молча к чёрному окну?
Там, в сиянии ночи, мечутся осины,
И луны осколок – в облачном плену.
Озверевший ветер выгибает рамы,
И грохочет шифер, сотрясая дом,
И звучат в порывах грозовые гаммы,
И стучит пугливо сердца метроном.
В хаосе вселенной – время ожиданья
Хоть каких-то действий – встреч,
иль новостей…
Без тебя я плачу в точке мирозданья —
Как мне не хватает нежности твоей!
«Устанешь, в омуте тревог…»
Устанешь, в омуте тревог,
Взахлёб, пытаясь удержаться
За жизнь, ища любой предлог,
Чтобы – осилить и остаться…
Любовь – весомый аргумент,
Спасающий в безумье душу —
Боль притупляющий абсент,
С недолгой радостью, наружу…
Ещё есть дружба. Но она,
Под прессингом чинов и денег.
И эгоизмом сведена
На «нет»… Остались только тени…
Природа… Городской муляж,
Небрежно заштрихован бытом,
Где средь покупок и продаж,
Застыл какой-то смысл забытый —
Понять кого-то и простить…
Или… Но мысли упуская,
Над чёрным городом парит
Безбрежная тоска мирская…
«Суровый день взорвётся ливнем…»
Суровый день взорвётся ливнем,
И воем ветра…
А мы, давай Колосс воздвигнем
На километры —
Из нашей нежности, из чувства,
И из объятий,
Там, где батист – крахмальным хрустом,
И свечи – кстати!
И пусть взметнётся нега страсти
К вселенским звёздам!
И присягнём любовной власти…
Пока не поздно…
Троллинг
Она стояла на карнизе —
Внизу одутловатый снег
Казался