Шапочка лежала и отражалась во льду, как в зеркале. Казалось, что там лежат две одинаковые шапки. Бедокур даже не рассердился на ворон, сам виноват, нечего было их дразнить. Лед празднично блестел и словно приглашал прокатиться. Бедокур разбежался, оттолкнулся и стремительно покатился по гладкой поверхности. Лед потрескивал и звенел. Это было здорово. Он почти доехал до шапочки. Ладно, сейчас он разбежится и точно доедет. Бедокур вернулся на берег, разбежался и стремительно заскользил, только ветер засвистел в ушах. На этот раз он даже проехал мимо шапки. Вот и отлично, теперь можно поднять ее и нахлобучить на голову.
Уходить ему совсем не хотелось. Он скользил по льду и все никак не мог накататься. Наконец он понял, что страшно хочет есть, а дома ждет половинка вкусного пирога – подарка Фроси.
«Прокачусь последний раз – и домой…» – решил он.
Бедокур разбежался, заскользил по льду и, неожиданно споткнувшись, упал. «Ничего страшного. Тем более никто и не видел…» – сгоряча подумал Бедокур, но когда встал, то обнаружил, что захромал, и еще у него ужасно болела правая передняя лапка. «Ничего страшного, к вечеру пройдет…» – решил он и заковылял к дому.
Пирог оказался еще вкуснее, чем вчера. Бедокур проглотил его в одно мгновенье и решил немного отдохнуть. Он прихромал к кровати, опустил голову на мягкую подушку и мгновенно заснул, забыв даже снять теплые тапочки.
Короткий зимний день шел своим чередом. Жители Джингл-Сити продолжили готовиться к празднику. На площади, в центре которой высилась огромная ель, развесили разноцветные гирлянды. В небольших пекарнях испекли свежие пироги в форме снежинок и даже окна витрин разрисовали замысловатым, искрящимся узором. Похоже, праздник должен был получиться замечательным.
Миновало время обеда, когда мимо дома Бедокура пронесли огромную лестницу, на вершину которой ему совсем скоро предстояло забраться. Но он этого не видел. Обладатель счастливой монетки крепко спал, потеряв к этой минуте лишь одну тапочку. Вскоре предпраздничная суета начала стихать, в сумерках морозного декабрьского вечера центральная площадь наполнилась веселым звоном сотен маленьких колокольчиков, а затем… В назначенный час ярко загорелись разноцветные фонарики. Все было готово к началу церемонии, как вдруг в толпе послышался тревожный шепот…
Бедокур проснулся и, окинув сонным взглядом темную комнату, не сразу обратил внимание на часы, прямо указывающие, что он опоздал. И только через мгновенье, когда они пробили несколько ударов, герой вечера вскрикнул и, едва не упав, бросился на улицу. Бережно прижимая к груди мохнатую лапку, он изо всех сил бежал в центр города, отчаянно прихрамывая и не обращая внимания на боль, и когда, наконец, достиг площади, каждый из присутствующих услышал его тяжелое, прерывистое дыханье.
Время неумолимо сжималось.
Не останавливаясь, Бедокур выхватил