Подняла глаза и даже постаралась улыбнуться.
А через пару недель все возвращались в бригадный стан. Надя на сей раз ехала в кабине трактора. Когда выезжали, накрапывал дождь, к полудню превратившийся в ливень. Вода хлестала, как из тысячи открытых кранов; ветер разрывал серые полосы воды, бил по стеклам кабины. Началась гроза; в капот трактора внезапно ударила шаровая молния: стальной конь заурчал и зафыркал, вставая на дыбы. «Вот и настал для нас конец света» – успела подумать Надя.
– Спокойно! – Василек, опытный парень-тракторист из Белоруссии, справился с управлением и поставил трактор на гусеницы. Подождали несколько минут, затем поехали дальше.
Родной вагончик, подруги, горячий чай… Роза молча, потупив глаза, передает Наде записку.
«Надя, любовь моя!
Ты знаешь о моих чувствах к тебе, и я уверен, что это взаимно. Не понимаю, зачем ты уехала, зачем оставила меня одного, без надежды. Но это твой выбор. Я знаю одно – ни я, ни ты друг без друга не будем счастливы. Такая любовь бывает только раз в жизни. Прощай.
Владимир»
Только сейчас Надя поняла, что произошло. Думала, что больно уже было – но нет, больно стало именно сейчас, когда стало ясно, что Володя уже точно никогда не вернется. Больше она не увидит его на целине, не заглянет в эти родные, любимые глаза, не поцелует его. И не будет больше ночей в степи и разговоров обо всем на свете, не услышит его бархатный голос, от которого сердце замирало.
Теперь ей действительно казалось, что она умерла. Вдруг стало все безразлично: и целина, и ребята, и степь, и семья, и весь мир. Она жалела только, что конец света не наступил, и весь этот безумный, бессмысленный мир навязчиво, как кошмар, продолжал существовать. Откуда-то издалека, словно сквозь толщу воды, до нее доносились слова:
– Надежда! Не спать! Пора обед готовить!
Эти слова были пусты, они ничего не значили. Надя повторяла их вслух:
– Надежда. Не спать. Пора обед готовить.
Рот растягивался в чужой, бессмысленной улыбке. Она почти не чувствовала своего тела.
На время уборочной страды Надю назначили главным поваром бригады. «Помогли» ребята с сенокоса, прославив ее кулинарное искусство на всю целину. «Главный повар» бригады означает, что готовить нужно не на двадцать человек, а на триста. Надежде совершенно не хотелось соглашаться, но отказывать бригадиру было неудобно.
Среди ребят Надя по-прежнему пользовалась успехом, но ей было все равно. Постоянно маячил и Олег, но он был сдержан, ненавязчив. Только один раз обратился к Надежде с просьбой починить куртку.
– А тебе идет куртка-то! – неожиданно, не зная, зачем, сказала Надя. А про себя продолжила: «Хотя ты далек от совершенства, как небо от земли».
На душе было неописуемо отвратительно. Но суровая школа жизни научила ее всегда улыбаться, не показывать виду, что что-то не так. Это, безусловно, выручало девушку.
Вскоре