Дом обнаженных страстей. Владимир Колычев

Преступник мог сбросить Родиона, вернуться за топором и кружкой, а потом уйти, калитку за собой он запереть просто не мог. Но в то же время, возможно, Родион мог и сам выйти к реке, ничего не соображая. Вышел, свалился с обрыва и канул в воду…

      – А что там открывать, засов сдвинул, – Галка в раздумье провела пальцем по щеке. – Замок был, куда-то делся, найти не можем.

      – Забор у вас высокий, – кивнул Бутюгов.

      – Профлист, так просто не перелезешь.

      – И собака.

      – Собака у Петровны.

      – Ну да… А Калугин под мухой был?

      Антоныч улыбался, давая понять, что ничего страшного не произошло. Ну напился мужик, ну свалился под куст, проспался, очнулся, встал и пошел.

      – Ну да, он вчера хорошо поддал. Почти до утра сидел. Пьяный был, вышел во двор, упал, ударился… Несильно.

      – Несильно… – кивнул, будто соглашаясь, Бутюгов и строго спросил: – Где он сейчас?

      – Так не знаю! – вздрогнула Галка.

      – А вы что скажете? – Антоныч резко развернулся к Тимофею.

      – А что я скажу? – напрягся тот.

      – Вы что-нибудь знаете об этом случае?

      Галка едва заметно качнула головой, предостерегая от лишних слов. Но Тимофей не повелся. Сейчас он промолчит, а завтра за них всех возьмутся всерьез, правда всплывет, а с него спросят, почему он ее утаил.

      – Знаю, конечно. Я Родиона нашел, он лежал там, за кустами.

      – Живой?

      – Не знаю, не проверял.

      – И куда Родион делся?

      – Не знаю. Мне кажется, его здесь на площадке ударили. По голове. Чем – не знаю. Он упал, его потащили к реке, потом бросили.

      – Кто потащил, кто бросил? – спросил Бутюгов.

      – Я не знаю.

      – А тело куда делось?

      – Не знаю. Возможно, его сбросили в реку, пока мы сидели на кухне.