Необратимое возмездие. Станислав Евгеньевич Данилов

то садовником, то приемным сыном водоноса, то слугой правителя Киша. Так или иначе, это был умелый правитель, но очень жестокий. Средневысокого роста, с ликом, выточенным, словно из твердого камня, он вызывал ужас и почтение одним своим видом. Во время его военных походов население деревень и городов практически сразу разбегалось и пряталось, лишь бы не попасться на глаза тирану. Одно его имя наводило ужас на все окрестности. Ибо Шаррум-кен имел привычку вырезать практически все население занятых городов, за исключением ремесленников, которых он уводил в свое царство. Остальных же ждала тяжелая участь. Разрубленные на части, либо оставленные на съедение хищникам, они в муках ожидали своего конца, а тошнотворный тлен затягивал все пространство вокруг на многие мили.

      И вот однажды у Шаррум-кена была война с государством Лугальзагеси и его союзниками, завершившаяся его победой над пятьюдесятью правителями. Но перед окончательной победой Шаррум-кену пришлось долго осаждать город-государство Лагаш. Много месяцев длилась осада. Уже погиб при одном из штурмов правитель Лагаша, и уже много дней жители города страдали от жажды и голода, а город все так и не сдавался грозному завоевателю. Наконец, настал последний штурм, во время которого воины Шаррум-кена все-таки прорвались на улицы Лагаша. Рассвирепевший Шаррум-кен приказал не щадить никого, убивать даже скот, собак, кошек. Началась резня. Безоружные жители пытались спрятаться в разных углах, зарыться в песке, спрятаться в фонтанах, но воины находили их и жестоко убивали. Сражавшиеся жители умирали с оружием в руках, но силы были неравны.

      Когда битва стала затихать, Шаррум-кен пошел осматривать улицы города. Равнодушно созерцая как, его воины убивают жителей города, поочередно отрубая им конечности, он вдруг увидел, как двое его воинов издеваются над какой-то девушкой, слегка тыкая ее остриями копий. Шаррум-кен остановился, и тут заплаканное и запыленное лицо девушки повернулось, и ее глаза встретились с глазами Шаррум-кена. И произошло невероятное. Грозный владыка вдруг ощутил, что он буквально тонет в этих огромных глазах. Подобно тому, как все его жертвы тонули в океанах крови, сейчас сам Шаррум-кен, беспощадный и безжалостный, медленно тонул в этих двух океанах, которые вырастали у него в воображении вместо прекрасных очей девушки. Он на мгновение зашатался, но тут же пришел в себя, когда увидел, что один из воинов занес копье, чтобы убить девушку.

      Сам еще полностью не осознавая, что же он делает, Шаррум-кен снял со спины лук, и с такой силой послал стрелу, что она, пробив голову воина, пригвоздила его к стене, в подвешенном состоянии. Второй воин в изумлении выронил меч, глядя, как его владыка приближается к нему. Шаррум-кен схватился за меч и проткнул воина насквозь, прямо в сердце. Девушка испуганно закричала, когда прямо на ее ноги упал окровавленный труп. Шаррум-кен взял девушку за руку, и все еще восхищенно глядя в ее глаза, спросил еле слышно: «Как твое имя?» Девушка, дрожа от испуга перед всесильным царем, еще тише ответила: «Гудеан…» Шаррум-кен повторил ее имя, не переставая восхищаться красотой девушки. Слишком красивым выглядело оно по сравнению с другими, виденными Шаррум-кеном за всю свою жизнь. Таких тонких изысканных черт он не видел никогда. Через минуту он вел смущенную Гудеан за собой.

      – Собирайтесь! Мы уходим отсюда через час! – воины услышали крик Шаррум-кена, и с удивлением рассматривали девушку, еле поспевавшую за царем. Он проследовал из города в направлении своего шатра. «Что вы уставились – обернулся на ходу Шаррум-кен – это моя новая жена, живо собирайтесь, мы возвращаемся!»