– Понимаю… Но вы должны сами пойти на мировую, – вздохнул участковый и снова обратился к соседу. – Не похоже, что вы сильно пострадали. Давайте уладим все по-хорошему? Пространство перед домом общее, тут и вопросов быть не может. Если не хотите идти мирным путем, придется оплатить покраску машины, зачем вам это?
– Той развалюхи? А вот и оплачу! «Мирным путем», ишь чего! Выродка – упечь за нападение! По статье! По закону!
– Нанесение тяжких телесных, моральный ущерб, порча имущества! Мы с тебя ого-го сколько спросим! – закричал Тончжу, выпучив глаза.
– Чего-о?.. – сосед заметно струхнул.
– Мы свои права знаем! – не унимался классный. – Я так-то препод! Университет окончил! А ты, гляжу, закон уважаешь?!
– Ой-ой-ой, как страшно! Тоже мне, имущество – ведро с болтами!
Кажется, сосед решил уносить ноги, он уже поднимался с места.
– Постойте, отметьтесь вот здесь! – спохватился участковый, и мужчина, окунув палец в чернила, плотно прижал его к документу, после чего заспешил прочь.
Покраску машины нам так никто и не оплатил, а мы, естественно, не оплатили «лечение». На «Тико» по-прежнему красовалась оскорбительная надпись. Я взял красный перманентный маркер и попытался замаскировать проблему. Вышло даже неплохо, но время от времени процедуру придется повторять. Завидев Тончжу, сосед показывал ему средний палец. Завидев соседа, Тончжу беззвучно посылал его куда подальше. Теперь все в нашем районе знали, что Тончжу – школьный учитель. И чтобы сохранить лицо, вслух он не матерился. Вот продуманный! Даже не боится, что ублюдок-сосед, как и я, пойдет в церковь и помолится о возмездии.
Помяни черта! С мусорным пакетом в руках Тончжу вышел из подъезда в тот самый момент, когда папа включил зажигание.
– Опять уезжаете?
– Да, пора. А то не успеем к началу ярмарки.
– Так-так-так… Вандыги ничего вам не говорил?
– А что такое?
– Да нет, просто… Может, он хоть за перо взялся?
– Вот вы и проследите. А я буду спокоен. Под вашу ответственность, так сказать.
– Да он вроде и сам справляется…
– Еще бы! Один же рос…
– Ну все, па, давай. – Похлопав по крыше автомобиля, я прервал разговор, свернувший не в то русло.
– Ва… Ва… Вандыги… – глядя на Тончжу, залепетал дядя.
– Я за ним присмотрю, – отозвался тот. Наконец-то и он научился угадывать по первому слову.
«Тико» выехал из переулка. Коробки с китайскими наборами для маникюра и очками для чтения заняли весь фургон.
Ярмарка проходила в провинции Чхунчхондо. Если переезжать от одного рынка к другому в ее пределах, это может занять пару месяцев. Но ярмарочных дней всего десять, поэтому папа с дядей планировали посетить только южную часть – около тридцати торговых точек. Чтобы успеть в каждую, на отдых останавливаться нельзя. В итоге, возвращаясь в Сеул за новой партией товара, они даже не успевали заглянуть домой.
Эти двое, проведя полжизни в дымном полумраке, решились