– Если будешь мешать – да, получишь еще одну порцию транквилизатора.
– От такого, как вы, большего ожидать и не следует.
Она испытующе наблюдала за мной, похоже, в ожидании нового насмешливого высказывания, но на игры времени не оставалось. Я смочил вату в растворе и приблизил к разбитой губе, кровь на которой уже подсыхала. Беатрис зашипела от боли и зажмурила глаза, вцепилась пальцами в одежду, а другой рукой попробовала меня остановить, хлопнув по моему запястью, но я не отступился.
«Удар Энрико сыграл мне только на руку, не придется накладывать грим», – от такой идеи ухмыльнулся и убрал вату от ее губы. Крови больше не было, но глаз стал алого цвета и веко припухло. Зрелище было слишком жалким.
– В ванной на столешнице открыта аптечка, если вдруг и дальше что-то побеспокоит.
На секунду зайдя обратно в ванную, я выбросил использованную вату и уже потянулся за ключами, как Беатрис подала безжизненный голос:
– Для чего я вам?
Мой взгляд задержался на ее карих глазах, так внимательно ищущих во мне ответ. Беатрис обхватила свои ноги сильнее и положила подбородок на колени. Словно передо мной вчера и сегодня оказались две разные девушки. Или алкоголь был виной тому, что она вела себя настолько раскрепощенно? Ее загнали в клетку, выхода откуда не было, и мне представился настолько шикарный вид – истинная Беатрис Коста, без маски.
– Как только я отсюда выберусь, все узнают, чем же на самом деле занимается столь обожаемый Алессио Хартманн.
Я громко рассмеялся над ее предположением о скорой свободе, уже и позабыв о предыдущем вопросе. До этого уничтожающая улыбка вмиг сползла с ее лица, и минутная смелость стремительно исчезла. Она приоткрыла в испуге рот и зажала ладошкой, пока я с насмешкой наблюдал за ее эмоциями.
– Скажешь потом, в каком журнале мне искать свою персону.
На полу все еще валялся канделябр. Мозги у нее работали как надо даже после большой дозы сильных препаратов. Прихватив подсвечник с собой и отперев дверь, ключи оказались в замке с противоположной стороны. Я остановился на пороге комнаты на мгновение и через плечо бросил:
– На кресле твоя новая одежда. Если тебе, конечно, хочется оставаться в грязном и разорванном, можешь не принимать ее. Будешь хорошо себя вести – позже принесу еду.
Беатрис что-то злобно прошипела в мой адрес, но я уже не слушал ее. После столь сильного потрясения она не станет предпринимать попытки бегства, по крайне мере, в первые дни.
Глава 12
Алессио
Маркус смотрел недовольно, пока я спускался обратно на первый этаж, оставив канделябр на столе. Кофе успел остыть и стал противным на вкус. Вылив его в раковину, я принялся заваривать новый, умалчивая о том, что произошло в гостевой комнате, при этом ощущая