В подвале женщины тоже не оказалось.
Она нашлась в той самой каморке, где, по её словам, её пытали. Ну, как в каморке: на пороге камеры, с грудью, пронзённой насквозь остриями решётки, коварно упавшей в потолка, и прижавшей женщину к каменному полу! В уже остекленевших глазах застыло отчаяние и злость!
А не так уж она, получается, отличалась от своего Господина. Ведь в мёртвых глазах того Конан видел те же эмоции! И – ни капли раскаяния…
Ну вот и окончен этот поход.
И ничто его здесь больше не держит.
Осталось забрать свой нехитрый скарб, пройти по полю, по лесу, запалить снова головни, да пройти мимо мерзких извивающихся змей-лиан…
Удаляясь от замка очередного несостоявшегося «властелина мира», и предавшей его женщины, Конан ни разу не оглянулся.
Конан и клад пиратов
– Проклятье! Клянусь кишками Эрлиха, этот засранец у меня до конца плавания не вылезет из камбуза! – искры из глаз всё ещё сыпались, и Конан с раздражением ощущал, как огромная шишка на лбу быстро вспухает. Нет, не то, чтобы она причиняла ему сильную боль – на это ему было, как всегда, плевать – просто казалось глупым получать раны и увечья не в доброй весёлой драке, или честном бою…
Капитану, да и просто опытному морскому волку, каким, без сомнения, являлся варвар, неприлично получать шишки от собственного судна. Это выглядело даже как-то унизительно.
Поэтому вполне понятное раздражение на идиота-рулевого, вдруг ни с того ни с сего заложившего среди ночи столь крутой вираж, что «Вестрел» чуть не обмакнул концы рей в воды южной части Западного моря, вылилось в весьма нелестные высказывания в адрес виновного, в просторечьи именуемые крепкими ругательствами. Которыми так гордятся – и не без оснований! – моряки вообще, и корсары в особенности. А уж про богатый лексикон киммерийца, пополненный в десятках стран и сотнях городов, и говорить не приходится. Грозный монолог, раздававшийся из его каюты не меньше минуты, слушали все дельфины и медузы в радиусе не меньше трёх миль.
Убедившись наконец, что отделался лишь шишкой, Конан поднялся с пола капитанской каюты, и подошёл к ларю, где хранились Самые Нужные Вещи.
Ну, может, и не совсем нужные, но такие, что так или иначе накапливаются со временем у любого человека: эти дороги как память о приятных мгновениях, эти – могут пригодиться… ну, когда-нибудь в будущем, а эти… Просто лень выбросить. Конечно, такая ситуация со старыми вещами характерна только для… пиратов. Ведь правда?..
Впрочем, вернёмся к киммерийцу. Он уверенной рукой схватил то, что сейчас считал просто жизненно необходимым – объёмистый бурдюк доброго вина!
Прохладный янтарный сок прославленных